— Ты только взгляни, что поместила наша орденоносная «Правда». Статья генерального прокурора о событиях в Новочеркасске.

— Радоваться надо, если самый главный прокурор все признает.

— Сначала почитай, — взмахнул газетой Вертоусов. — У нас, наверное, никогда не разучатся говорить с народом суконным языком. Какой-то статистический отчет, где вместо количества выпущенных изделий проставили число жертв.

— И кто дал команду открыть огонь?

— Не было такой команды, утверждает прокурор. Кто-то из толпы пытался завладеть оружием, ну и…

— Тогда бы стрелял один, кого обидели, а не все отделение, — возмутился Юрий. — И впрямь бумага всё стерпит.

— Это еще что, — развернул газету Сергей. — Концовка сего тракта просто сногшибательная. Можешь сам удостовериться.

Калачев, пробежав глазами статью, медленно прочитал отмеченное Сергеем:

— Главной военной прокуратурой по фактам применения военнослужащими оружия в возбуждении уголовного дела обоснованно отказано. Оружие применялось правомерно в целях защиты государственного имущества от преступных посягательств и самообороны.

— Вот так, — развел руками Вертоусов, — я не я и хата не моя.

— Иной мужичок, — растерялся Юрий, — хулигану фонарь присветит, так его за превышение самообороны привлекают. А в Новочеркасске, видимо, мало погибло, чтобы кого-нибудь наказывать.

— Почему, в свое время наказали… больше сотни горожан. А семерых приговорили к расстрелу… Статьи им какие размашистые отыскали, — раскраснелся Сергей. — Бандитизм и участие в массовых беспорядках. Можно подумать за одиночные беспорядки у нас не карают.

Юрий, не успев позавтракать, выпил стакан воды.

— Я, Серега, вчера одну из последних точек в этой трагедии поставил. — И он коротко рассказал о своем посещении семьи Шаранов.

— Почему ты молчал все годы?

— Не задавай мне таких вопросов, — нахмурился Юрий. — Спрашивать всегда легче.