— Ты уверена, Женя?
Он еще допытывается! Как ему объяснить? И существуют ли слова, способные объяснить.
— «Бригантина» — наша с тобой отправная точка, — вполне серьезно заключил Вячеслав.
— О «Бригантине» больше ни слова.
— Напрасно, — упорствовал Вячеслав. — Она вторично приняла нас на борт. Мы находимся не в палате, а в каюте при огарке свечи. Я пират, — ты — заложница. На столе лоция, в углу бочонок с ромом. Но тебе не страшно. Меланхоличный пират выпустит тебя завтра на волю, и ты вернешься в родные пенаты.
— Я не хочу.
— Желаешь продлить путешествие?
— Сколько угодно. И прошу продолжать. У тебя необыкновенно красивое лицо, особенно глаза, на них падает свет.
— Хватит превозносить, ребята Роджера этого не любят, — серьезно заметил он.
— Мы остановились на пенатах.
Вячеслав закурил.
— Так вот, ты смотришь на пирата с обожанием, внимая каждому его слову. Но джентльмен удачи со всей откровенностью предупреждает, чтобы ты не обольщалась.
— Что ты хочешь сказать? — похолодела Евгения.
— Это личное мнение.
— Говори, — вскочила она.
— Я предупреждаю, — тоже поднялся Вячеслав, — чтобы ты не ждала спокойной жизни. Ты та и не та, что раньше. Что-то тронулось в тебе… Но мир не переделаешь… Если бы он хоть чуточку изменился — этот спящий лживый мир… Дожить до того, как он начнет меняться — мое заветное желание.
— Твое желание? Самое заветное?.. Об этом ты и мечтаешь на своей
— У каждого должна быть своя такая скамеечка, — волнуясь расстегнул пуговицу у горла, словно ему было тяжело дышать. — Когда тебе судьбою отпущено очень мало, хочется много… Я не имею в виду блага.