Определенно, этого человека он или раньше видел, или он ему кого-то напоминает.

Библиотекарь вернулась смущенная.

— Странно, но второй части нет. На руках она ни у кого не может быть… Впрочем, это наши заботы. Вы зайдите попозже.

— Мне кажется, вторую часть вы так и не найдете, — не скрывал своей тревоги Захар.

— У нас учет налажен образцовый.

— Не сомневаюсь, но как-то странно.

— Ничего странного нет, — в голосе заведующей скрипуче отозвалась профессиональная струнка. — Если вам невтерпеж, спрошу в отделе комплектации.

«Найдет она брошюру — значит, все в порядке, нет — то…», — готов был поверить в самое худшее Захар.

Некое тщеславие было написано на лице появившейся женщины.

— Вот, пожалуйста, — она положила перед Рычневым книжечку в серой непривлекательной обложке, — глава шестая, «Свищев перекат».

— Погодите, — остановил ее Захар, заметив несоответствие текста, — здесь страницы не все: одиннадцатая, а потом сразу шестнадцатая.

— Какой-то детектив. Схожу еще раз.

Через минуту не столько смущенная, сколько разгневанная, она сказала то, что так боялся услышать Захар:

— Неслыханно! Во всех экземплярах страницы вырваны самым безобразным образом!

4

Герман Мешалкин не стал утруждать себя томительным ожиданием Зубаря. На другой день, сплавив часть книг, он запил, предоставив событиям идти своим чередом.

Никогда в жизни он не пил в одиночестве. Теперь же по комнате были разбросаны бутылки, а Герман, едва открыв глаза, отправлялся за водкой и пивом.

Опохмелившись перед тем, как снова напиться в обед, корил себя за бессмысленное пребывание в поселке.

Его ничто здесь не удерживало, тем более, что и Зубарь не заявился в условленное время.

Мешалкин пытался понять, почему он обязан повиноваться Зубарю.