— Еще раз повторить? — процедил Зубарь. — Лучше назови свой временный адрес.

Когда возвратился Илья, загадочно улыбнулся.

— До встречи. А пока дуй до своей знакомой, если так невтерпеж.

«Чтоб ты куда-нибудь врезался после коньяка», — сплюнул вслед Бурый.

До отхода автобуса было еще далеко.

Герман покрутился на местном базарчике, заглянул в сельмаг.

Купив высокую с хрустящей коркой буханку, надуман еще раз зайти в церковь.

Если бы он знал хотя бы одну молитву, то непременно упал бы на колени, прося Бога смилостивиться к нему.

Герман с завистью посмотрел на молодого человека, истово отбивающего поклоны.

Сложив воедино ладони, Мешалкин долго не сводил глаз с иконы в простеньком окладе.

«Какую ж силу имеет Вера, раз тысячи страждущих добра и справедливости идут не только в сверкающие позолотой и дивными росписями храмы, но и в такие вот неказистые церквушки. И кому еще можно довериться, кроме Бога», — глубоко задумался Герман.

У ящичка с надписью «На восстановление» он вывернул карманы, оставив себе только на дорогу.

Отсутствия Рычнева, кажется, никто не заметил. С вечера первая группа из его отряда выехала в райцентр, на работы в урочище. Следом должен был отбыть с остальными и Захар.

Страх постепенно проходил, хотя он нервозно воспринимал каждое громкое слово или случайно брошенный взгляд.

В поселковой гостинице Захар попал в общий номер без удобств.

Привыкший хорошо поспать, он теперь вскакивал раньше всех, несся на первый этаж в умывальник, заодно проверяя, есть ли возле администратора милиционер.

Он постепенно свыкался с мыслью, что происшедшее будет довлеть над ним всю оставшуюся жизнь. И помочь ему в этом не может никто.

В первый же выходной отряд отправили в Журавскую, где готовились к открытию отделения музея.

В просторном курене расставили мебель и утварь прошлого столетия. «Залу» занимал выдолбленный из дерева челн — находка юных следопытов. Двор спешно огораживали камышовым плетнем.