— Не от хорошей жизни. Завод простаивает, вот и кручусь.

Зубарь едко усмехнулся:

— С таким опытом и преешь в каком-то отэка. Давно бы уж…

— Какой там опыт. Что я, домушник или медвежатник?

— А твои «университеты»? — гоготнул Зубарь. — Было бы желание. Не боись, всесоюзный розыск уже никто не объявит.

Герман с тоской подумал о напастях, преследующих его. Зубарь так просто не расстанется с ним, считая к тому же Германа своим должником. А уж замыслов у этого пройдохи — на пятерых хватит.

— Вы как знаете, а я побегу, — поднялся Герман. — Есть тут одна знакомая.

— Не пырхайся, — помрачнел Зубарь, куда скажешь, туда и доставим.

На улице он сел за руль красных «жигулей», открыл заднюю дверцу.

— Падай… А ты сходи за табаком, — отослал он Илью.

Герман машинально взял предложенную Зубарем сигарету, сунул не тем концом в рот.

— Подходящее для дела приметил? — спросил не оборачиваясь Зубарь. — Ну-у, не телись.

— Не здесь, в райцентре. Наколок много, — зачастил Мешанкин. — Правда, охрана…

— Не надо подробностей, — перебил Зубарь. — И вообще, забывай о жаргоне. Щас все стараются быть привлекательнее, чем есть на самом деле. К чему и нам выделяться.

— Но я не желаю быть в деле, — стал отнекиваться Герман. — Дать наводку — пожалуйста, а так…

— Твое участие и не понадобится. Завтра вечерком жди нас в гости. Переночуем и распрощаемся… Но если где надо спросят, скажешь, что у тебя я был один.

— А как же напарник?