Но не только. Изощренный комбинатор, Фуше понимает, что эти его тайные донесения, по сути, бесценны. Как опытный ловелас, желающий покорить очередную жертву, он одаривает ее льстивыми словами и подарками, имя которым – важная информация. И делает это терпеливо, настойчиво и, главное, профессионально.

Секретарь Бонапарта Луи-Антуан Фовель де Бурьенн:

«…Первый консул неблагоприятно смотрел на это искусственное влияние, которое Фуше составил себе в его правительстве. С некоторого времени к отвращению, которое Фуше всегда внушал ему, присоединялись другие причины неудовольствия; будучи неоднократно обманываем донесениями и тайными переписками, Бонапарт начинал презрительно пожимать плечами, получая оные, и говорил мне: “Поверишь ли, Бурьенн, что я бывал обманываем этими вещами? Все эти сведения бесполезны и позорны. Все донесения префектов и полиции, все перехваченные письма заключают в себе только ложь и глупость; не хочу больше получать их”… <…>

Фуше удержал у себя полицию, тогда как правительство оной уже не имело; отрешенный министр играл своим двустихийным преемником, держа сам нити сокровенного управления, завлекал в свои сети неопытность явного начальника этой части и сделался необходим, если желали, чтобы он не сделался опасным. Лев, предавшись паническому страху, слепо кинулся в сети лисицы».

Но вдруг ухаживания резко прекращаются. Жертва в растерянности, ведь она успела привыкнуть – и к вниманию, и к цветам, и к самой себе, кем-то обожаемой. И неожиданно… пустота! Страшная, гнетущая, невыносимая. И тогда она уже сама ищет способ встретиться, поговорить, объясниться. Если, конечно, тот, который все начал, будет не прочь.