Итак, несколько лет – и от Первой Республики не осталось и… Хотя – нет: под обломками разрушенной Бастилии взросла новая поросль – тех, кто оказался готов возродить былое величие Франции. Этих смелых и решительных возглавил такой же отважный молодой генерал Бонапарт. Но произошло неожиданное: страна, щедро отправлявшая на эшафот своих лучших сыновей, неожиданно осталась без защиты. Республика как-то застенчиво и почти стыдливо мимикрировала в монархию. Страсти у гильотины оказались напрасными, впрочем, как и страдания невинных жертв.
Французы обманули сами себя: безжалостно расправившись с республиканцами, они остались без Республики. Слишком долго рубился сук, на котором процветала демократия. И когда показалось, что цель достигнута, этот сук под грохот барабанов генерала Бонапарта наконец рухнул.
Бастилию разрушили зря. И «госпожа Гильотина» клацала напрасно. Явись Бонапарт лет на пятнадцать раньше – и ничего этого бы не было…
* * *
Отныне многое менялось. Сказав «а», следовало говорить и «б».
В первую очередь нужно было заканчивать с Англией. Но имелось одно слабое звено: французский флот, который существенно уступал британскому. Да и адмирал Вильнев, сказать по правде, в подметки не годился лукавому Нельсону, дравшемуся на море не хуже, чем Бонапарт на суше. После того как угроза вторжения французов на берега Туманного Альбиона отпала, англичане все свое внимание сосредоточили на Средиземном море, куда перебрался весь французский флот.