* * *

Ох уж эти шарлатаны-лекари! Они продолжали считать себя большими умниками! Смешно. Когда здоров, можно мнить из себя кого угодно. Лекари способны только морщить лбы – они не имеют никакого понятия о «крысе»! Неужели его отец испытывал такие же муки, когда умирал от рака пилора[252]? Кто-то рассказывал, что эта пакость передается по наследству, в частности – от отца к сыну.

– А это правда, доктор, что рак пилора передается по наследству? – спросил как-то Наполеон доктора Арнотта.

Тот, услышав вопрос, нахмурился. Потом ответил:

– Видите ли, наука на этот счет…

– Доктор, прошу ответить честно, без выкрутасов – да или нет?

– Знаете, если бы… – снова начал врач, но собеседник его вновь прервал:

– Да или нет?!

– Скорее да, нежели нет, – выдохнул Арнотт.

– С докторами очень трудно беседовать – они вечно ускользают от прямого ответа. Этому учат в медицинских университетах, Арнотт?

– Организм человека очень сложен, чтобы о нем можно было рассуждать как о теореме Пифагора. Если кто-то считает, что люди схожи с таблицей умножения, то глубоко заблуждается. Одинаковых людей нет – есть индивидуумы; каждый человек – целая Вселенная…

– О, да вы, я смотрю, философ, – улыбнулся Наполеон. – Тогда скажите: эта болезнь лечится? Прощупайте мой больной бок, вот здесь… Это пилор, да?

Бонапарт, задрав рубашку, испытующе посмотрел на лекаря. Арнотт, тяжело вздохнув, был вынужден произвести пальпацию.

– Ну, это пилор? – вновь спросил Наполеон.

– Нет, вы ошибаетесь.

– Ошибаюсь?

– Это печень…

– Печень?.. Странно. А как же пилор? В каком состоянии, доктор, мой пилор? Он сейчас меня интересует больше всего…

– Об этом сказать затруднительно, ибо пилорический отдел желудка находится как раз за печенью…

– Но у меня там, за печенью, постоянно что-то болит – прямо-таки грызет!.. Впрочем, и сама печень болезненна. Ну, что скажете?..