Тед восхищался верностью ему Кэрол Энн Бун:

  – Она связала свою судьбу с моей, приехала сюда, бросила работу. У нее все бумаги по моему делу, и я дал ей разрешение общаться от моего имени с представителями СМИ. Чтобы у нее было на что жить, я посоветовал ей просить по сто долларов в день в обмен на интервью.

  Теду очень хотелось встретиться со мной в Майами. Он предложил мне связаться с сержантом Марти Кратцем, охранником на его этаже, чтобы договориться о посещении. По-видимому, он понимал, что в зале суда я буду сидеть в части, отведенной для представителей прессы, и он заверил меня, что сделает все, что в его силах, чтобы меня допустили на процесс.

  – Если у тебя возникнут какие-нибудь проблемы, обращайся ко мне. Я же ведь «золотой мальчик». Я прослежу, чтобы тебя пропустили.

  Он был уверен, что мы сможем общаться в перерывах между заседаниями суда, и настаивал, чтобы я пришла навестить его в тюрьме, как только прилечу в Майами. И я рассчитывала на то, что встречусь с ним, но обстоятельства сложились иначе.

  Тед полагал, что суд над ним будет справедливым. Он очень хорошо отзывался о судье Коварте и говорил:

  – Я не стану подавать никаких жалоб по поводу некомпетентности моей группы защиты, поскольку они все превосходны.

  – Ты можешь спать? – спросила я.

  – Я сплю как младенец.

  Единственный вопрос, который в тот момент мучил Теда, это показания доктора Танея.

  – Я согласился говорить с ним только потому, что понимал, что это заседание будет записываться в интересах защиты. Адвокат Спенкелинка Брайан Хейес посоветовал мне так поступить. Я пришел в ужас и был потрясен, когда Таней встал на публичном судебном заседании и заявил, что я опасен для самого себя и для окружающих, что я социопат, антисоциальная личность и что меня нельзя отпускать на свободу. И вот только тогда я понял, что суд назначил освидетельствование, а не защиту.

  – Ты все еще не куришь? – спросила я.

  – Не курил, но перед перелетом сюда ночью в одномоторном самолете я купил пачку сигарет. Она закончилась, и уже прошло несколько дней, так что все не так плохо.

  Он сказал также, что большинство присяжных, отобранных на данный момент, были либо рабочими с производств, либо чернокожими, что он воспринимал позитивно. Я спросила у него, не кажется ли ему, что разумный потенциальный присяжный – тот, который может здраво взвесить все стороны сложной проблемы, – скорее всего, будет и прилежным читателем газет.

  – Нет, – ответил он, – это необязательно так. Большинство хороших профессионалов настолько увлечены своей работой, что они вряд ли читают что-нибудь, кроме отраслевых журналов. Большинство из них, по-видимому, вообще ничего обо мне не слышали.