Я допила кофе и пыталась поставить чашку на блюдце так, чтобы она не звякнула. Не вышло. Я сказала:
– Я читала другое. Читала, что ваш отец боялся смертной казни, но он не рассчитывал на мягкий приговор. С другой стороны… Шпеер и фон Ширах – они фигуры неравноценные. В том смысле, что Шпеер был не просто архитектором, как вспоминают его сейчас, а с 1942 года возглавлял министерство военной промышленности рейха. Получается, что глава гитлерюгенда и гауляйтер Вены фон Ширах получил такое же наказание…
– А ты бы… – Глаза Рихарда блеснули. – Ты бы какие приговоры вынесла?
– В данном случае позиция советской стороны мне ближе – ну в смысле, что всех…
– Всех повесить, – кивнул Ширах, словно мы обсуждали рецепт домашней выпечки.
Я кивнула.
На самом деле Бальдур фон Ширах, который даже среди соседей по скамье подсудимых считался одним из самых невинных представителей нацистской верхушки, не был столь невинен, каким хотел казаться. Да, ему не вменили в вину военные преступления, однако за преступления против человечности, депортацию более 60 тысяч евреев, он получил сполна (всего из Австрии было депортировано больше 180 тысяч человек). В письмах к генерал-губернатору Польши, Гансу Франку, фон Ширах настаивал, чтобы тот принял от него евреев и он, Бальдур, смог бы «очистить» от них Вену. Франк сопротивлялся – мол, и своих-то девать некуда.
«Он стремился всем внушить, что он, дескать, невинный мальчуган… Не вышло… Я помню, как он льнул к Гитлеру, как боялся упасть в его глазах»60, – говорил сосед фон Шираха по скамье подсудимых Ганс Франк, радостно обличая самого юного из главных нацистских преступников. Ему вторил и Ялмар Шахт: «Похоже, он не такой уж и безвинный и всеми преданный, как это могло показаться… как вы считаете?»61
Рихард сказал:
– И самое, как приходится констатировать, позорное деяние моего отца – это то, как он, будучи гауляйтером Вены, хвастался, что великим культурным достижением немцев является очищение Вены от евреев. Это полностью на его совести, это нельзя простить и невозможно объяснить. Мне очень трудно было смириться с этим. И в качестве реакции я долгое время читал только запрещенных в Третьем рейхе еврейских авторов – своего рода личная попытка загладить вину отца. Тот факт, что он давал санкцию на депортацию, на изгнание известных еврейских писателей, я рассматривал как предательство всей той культуры, в которой он вырос.
А теперь вернемся к мифу о боге Бальдре. Скандинавский эпос гласит, что после рагнарёка, а 1945 год для отца Рихарда был именно концом света, Бальдур должен вернуться из царства мертвых.