В этом Райнер прав. Вряд ли кто-то рождается убийцей. А вот воздействие режима – штука интересная, особенно если мы попробуем взглянуть на нее через призму экспериментов Стэнли Милгрэма – точнее, того самого эксперимента с ударами током. Любопытнее всего, что в данном контексте Рудольф Хёсс, бывший комендант Освенцима, действительно мало чем отличается от вас или меня. Это неприятная правда, которую вы можете принимать на веру, а можете не принимать: человек сам по себе не такое милое существо, как хотелось бы думать. Разбирая эксперимент Милгрэма на предыдущих страницах, я намеренно упустила из виду важную вещь, которая имеет прямое отношение и к коменданту Хёссу и – главное – к скамье подсудимых в Нюрнберге.

Как вы помните, доброволец под диктовку «экспериментатора» должен был давать всё больший и больший разряд тока подставному «ученику», если тот давал неправильные ответы. Эксперимент с током многократно проводился в разных странах и на разных континентах с 1963-го по 1985 год, и выяснилось, что едва ли не каждый человек может быть как абсолютно послушным режиму, так и оказывать сопротивление давлению извне. Всё зависит от нескольких факторов. К примеру, «участники эксперимента отказывались бить ”ученика“ током, если он утверждал, что хочет получить этот удар, – это же мазохизм, а они не садисты. Еще они отказывались подавать ток высокой мощности, когда в кресло ученика садился сам экспериментатор. ”Ученика“, находящегося далеко, били током охотнее, чем сидящего близко»¹⁰⁴. Это, кстати, вещи очевидные. Как и еще одна, которая не была очевидна тем, кто сидел на скамье подсудимых в Нюрнберге, как не очевидна она была и Рудольфу Хёссу, свидетелю на этом судебном процессе. «Хотите добиться максимального послушания? Сделайте вашего испытуемого членом ”команды преподавателей“, в которой нажимать на выключатель тока, наказывая жертву, будет другой человек (ассистент), а тот, кто в действительности является объектом вашего опыта, будет заниматься другими аспектами процедуры»¹⁰⁵.

Комендант Освенцима по природе своей был идеальный исполнитель. А тут ему Мартин Борман, за которого он отсидел в тюрьме, предложил стать членом команды: шестеренка нашла свой механизм, всё совпало. Что происходит дальше? Рудольф Хёсс становится подчиненным Генриха Гиммлера. И Гиммлер, который лишь отдает приказы Хёссу, берет всю ответственность на себя. Это, пожалуй, ключевая вещь в понимании не только фигуры коменданта Освенцима, но и всех крупных нацистских преступников, оказавшихся в зале №600 в 1945 году: абсолютно каждый из двадцати одного обвиняемого пытался свалить вину на своего «шефа». Всё упиралось в отсутствующих Бормана и Гиммлера и – непременно – в Гитлера. Вину валили на тех, кто активно брал некогда всю ответственность на себя, а в итоге ушел от нее.