– Спасибо, – от всей души поблагодарил Зотов, беря ложку и хлеб.

– Не подавись. – Пакшин ушел и завалился на нары.

Грубость и провокации Зотова не обескуражили. Так бывает, когда чужой попадает в замкнутый коллектив. Показное дружелюбие куда хуже. Люди не обязаны тебе доверять, люди вообще никому ничего не должны. Зотов запустил ложку в застывшую пшенную кашу, сдобренную салом и жареным луком. Господи, вкуснее ничего не едал. Недаром говорят: голод – лучшая приправа.

Решетов налил разведенного спирта, выпили, не чокаясь и без тостов, словно воду. Пищевод обожгло, в животе набух и взорвался огненный шар, заливая тело приятным теплом. Голова закружилась.

– Осторожно хавай, смотри, чтобы брызги не полетели. – Решетов, сдув крошки и мусор, бережно расстелил на столе карту.

Зотов удивленно вскинул бровь. Карта была примечательная: подробнейшая километровка с прорисованным перепадом высот и немецкими надписями.

– Трофейная, – пояснил Решетов. – С немецкого полковника взял. Полный портфель документов в Москву самолетом отправили, мне за них Красную Звезду обещали, второй месяц жду. Ну ничего, мы люди не гордые, а карту пригрел, каюсь. У нас таких нет, аэрофотосъемка тридцать девятого года, немцы летали как дома. Дружба, матрешка, карашо. Золото, а не карта. Каждый кустик виден, каждая тропочка.

Насчет каждого кустика он, конечно, преувеличил. Но качество потрясающее, тут спору не было, все как на ладони: дороги, опушки, болота, домики в селах и деревнях. С такими-то картами немецкие дивизии и поперли железным потоком.

– Совет будет тут. – Решетов ткнул остро отточенным карандашом в неприметную полянку посреди сплошной массы лесов.

– А что там? – Зотов ничего любопытного не заметил и даже перестал жевать. Точка в глухом лесу, юго-западнее Кокоревки, близ от лесной дороги на Холмечи.

– Урочище Брюховатое. До революции село Брюховатое на три десятка дворов. В Гражданскую нагрянула банда, жителей перерезали, домишки пожгли. Так Брюховатое и не возродилось, место проклятым стало считаться. Дескать, мертвецы невинно убиенные в окрестностях бродят. Пф, бабкины сказки. Из построек церковь осталась, крепкая, кирпичная, почти и не обветшала. Для наших целей самое то. Кругом глухомань и болота, зайчики прыгают, дорога заросла, до ближайшего жилья десять верст через лес.

– Почему совет не в отряде? – удивился Зотов.

– Горький опыт учли, – пояснил Решетов. – Первый совет командиров был в декабре сорок первого. Порядка Сабуров еще не навел, всякой швали хватало, косящей под партизан: дезертиров, мародеров, бандитов. Всякое случалось: перестрелки, стычки, убийства, дележ территории. За месяц до совета командир «Победы» поехал к соседям, с которыми у него терки были, и назад не вернулся, с концами пропал, так и не нашли. Вот и решили совет на нейтралке провести.