— Мне все равно. Я хочу, чтобы делом занялся ты. Я родственник жертвы и не могу вести расследование. Мне нужен человек, на которого я смогу положиться.

— О’кей. Где ты сейчас?

— В квартире отца.

Он назвал адрес и похоронное бюро, где находился покойный.

— Позвони им и скажи, чтобы не трогали тело. Надеюсь, еще не поздно обнаружить следы волокон.

— Хорошо. Уже выезжаю.

Айзенберг вернулся в квартиру. Книга лежала на своем месте, угрожающе мрачная и таинственная, словно предмет внеземного происхождения. Он с трудом поборол желание разорвать ее на тысячу клочков. Гнев клокотал в нем и просился наружу, как лава внутри вулкана. Воображение рисовало картины мести: Кёрнер привязан к стулу, и Айзенберг творит с ним чудовищные вещи. Он зажмурился, чтобы прогнать видение.

В какой-то момент психологическое давление стало нестерпимым. Что-то как будто толкнуло грудную клетку изнутри, поднялось вверх по горлу и вырвалось изо рта сдавленным хриплым воем.

Когда в дверь позвонили оперативники, Айзенберг очнулся на кровати. Он встал, поправил покрывало и пошел открывать дверь. Коллеги — опытный старший комиссар, с которым Айзенберг был поверхностно знаком, и молодая женщина — смотрели на него с тревогой.

— Главный комиссар Айзенберг… мы… примите наши глубокие соболезнования, — сказал мужчина.

Айзенберг кивнул.

— Скажите, пожалуйста, почему вы считаете, что вашего отца убили?

Старший комиссар говорил спокойным деловым тоном, что в такой ситуации свидетельствовало о его профессионализме. Внезапно Айзенберг из полицейского превратился в потерпевшего. Он часто пытался представить себе, что чувствуют родственники убитых. Но у него не получалось. Происходящее с ним на мгновение показалось ему нереальным. Гипотеза о том, что все — лишь извращенная игра, инсценированная некими невидимыми сущностями, представилась ему более убедительной, чем ее альтернатива. Он чуть не засмеялся. Еще не хватало, чтобы коллеги решили, что он тронулся умом.

— Пойдемте.

Он провел их в спальню.

— Вон та книга на тумбочке. Это научно-фантастический роман. Мой отец за всю свою жизнь не прочитал ни одного романа, не говоря уже о научной фантастике.

— И на основании этого вы сделали вывод, что его убили? — спросила женщина-полицейский таким тоном, который не оставлял сомнений в том, что она не разделяла его предположение.

Ей бы научиться такту.

— Речь идет об однозначном указании на серию убийств, которую я пытался раскрыть в Берлине. Преступник — в бегах. Я могу с уверенностью сказать, что это он положил туда книгу.

Айзенберг пояснил, почему был так в этом уверен.