Йениш кивнула.

— Если судить по внешним проявлениям, я согласилась бы с диагнозом судебных психиатров.

— Согласились «бы»?

— Да, у нас здесь много пациентов, страдающих шизофренией, как вы догадываетесь. Многие сначала производят впечатление вполне вменяемых людей, но довольно быстро становится заметно, что у них возникают серьезные сложности в разграничении собственных мыслей и явлений объективной реальности. Они страдают галлюцинациями и считают, что кто-то ими управляет. Думаю, вам это не нужно объяснять. Однако в случае Юлиуса Кёрнера картина была несколько… иной. Такого пациента у меня еще никогда не было.

— Насколько иной? — спросил Айзенберг.

— Логичнее, — сказала Йениш. — Устойчивее. Понимаете, шизофреники создают сложные построения из умозаключений. Часто они описывают свое миропонимание весьма пространно. Таким же образом, как преступник придумывает алиби. Но их умозаключения зачастую непоследовательны, противоречат логике. Шизофреники на интуитивном уровне это понимают и впадают в агрессию, когда им указывают на эти противоречия.

— А Кёрнер не впадал?

— В его теории не было логических противоречий. По крайней мере, я их не увидела. У него на каждый заданный мною вопрос был ответ. Да еще и убедительный!

— Он вам рассказывал о том, что считает мир компьютерной симуляцией, не так ли?

— Да. Но, видите ли, мы не можем опровергнуть эту точку зрения, не так ли? Есть даже физики, которые считают ее допустимой. Я поискала информацию по этому вопросу и, честно признаюсь, была поражена тем количеством аргументов, которые подтверждают теорию.

— Но ведь это еще не значит, что она верна, — не смог промолчать старший офицер Фридриксен.

— Разумеется, — согласилась с ним Йениш. — Но этот факт значительно влияет на оценку его психопатологического состояния. Одна лишь вера человека в нечто, еще не доказанное, не делает из него душевнобольного. В противном случае пришлось бы изолировать всех, кто ходит по воскресеньям в церковь.

— Кёрнер убил пятерых человек! — вскипел Фридриксен. — Будете утверждать, что это — тоже нормально?

Йениш сохраняла спокойствие.

— Далеко не все убийцы — психопаты. Один человек может убить другого из рациональных или эмоциональных причин, и вам, полицейским, это прекрасно известно.

— Значит, вы считаете Кёрнера вменяемым? — спросил Айзенберг.

— Я считаю, что у него, по меньшей мере, — не типичный случай параноидной шизофрении, — сказала Йениш. — Я бы вообще отменила этот диагноз, если бы не галлюцинации, о которых он мне рассказывал. Голоса, которые, как ему казалось, он слышал, провода и трубки, которые ощущал в своем теле. Он говорил, что иногда по ночам просыпается в гробу.