В следующей кабинке восседал жирный цыган, который когда-то очень давно ангельским голосом пел про «крылушки». Теперь он выводил баритоном Магомаева неувядающий шлягер про катания на «чертовом колесе». Цыган тоже приветливо махнул мне рукой, и желтая лодочка унесла его ввысь – вот и «крылушки» ему не понадобились.

Кабинка за кабинкой наплывали на меня, и из каждой улыбались, махали руками разные знакомые мне люди. Водитель Серега с баранкой от ментовского «газика», которую он увлеченно крутил в руках и отчаянно переживал, что кабинка не повинуется приказам круглого пластикового бублика. Мальчишка Славик со своим другом и неизменным автоматом на груди, магазин которого сделан из ржавой консервной банки. Патологоанатом Толик Жмур, жонглирующий пустыми бутылками из-под «Столичной», словно циркач булавами. Старичок с кладбища со своим неразлучным псом Цыганом, который приветливо гавкал на меня, поставив мохнатые лапы на борт лодочки. За ними показался букинист Аристарх Анемподистович. Он, уютно устроившись в желтой кабинке, увлеченно листал очередной пухлый том с медными застежками.

– Вы не поверите, батенька, какую раритетнейшую вещь мне удалось отыскать! – прокричал он мне, захлебываясь от восторга. – Это же «Молот ведьм» – знаменитое руководство двух высокоучёнейших монахов, Якоба Шпренгера и Инститориса, по отысканию и допросу ведьм! Между прочим, оригинал! Самое первое издание, город Шпайер, одна тыща четыреста восемьдесят седьмой год! Какой там Фрейд! Увольте! Он этим ловцам человеческих душ и в подметки сандалий не годится! Заходите ко мне на досуге – обязательно обсудим с вами методы ваших средневековых коллег по борьбе с самыми темными проявлениями человеческой психики…

Старичок еще что-то кричал мне, но его лодочка уже уплыла вслед за другими. В следующей кабинке сидел, свесив в разные стороны тощие ноги в заляпанных грязью кирзачах, диггер Чухан.

– Здорово, Артем! – крикнул он мне. – Ты еще не добрался до самых глубин бездны?.. Но ты доберешься, обязательно доберешься, по тебе видать…

Желтая лодочка с сапогами-веслами взмыла ввысь.

В новой гондоле оказалась Настя. Она была чем-то встревожена. Она позвала меня по имени, протянула ко мне руки… Но лодочка умчалась ввысь, не дав мне времени ответить.

Вдруг колесо заскрежетало, движение его замедлилось, будто очередная кабинка поднимала кого-то или что-то очень тяжелое, невыносимо тяжкое даже для столь мощного механизма. Солнце в небе померкло, словно его выключила чья-то рука, как простую настольную лампу у меня в кабинете в здании облпрокуратуры.