…Шабанову с самого утра было не по себе. Даже привычный кабинет казался каким-то неуютным и чужим. Хотя его профессиональная память сразу схватила все существенное, он снова и снова перечитывал гневное письмо из Харькова жены Савченко с требованием возместить убытки, нанесенные семье при уже третьем обыске квартиры в поисках схороненного под полом золота, материалы нового следователя Гаврикова и телеграмму председателя артели «Россия», переосмысливал последний, весьма неприятный разговор с милицейским генералом. Краевой прокурор со все большей отчетливостью понимал неизбежность следующих за этим выводов: громкое дело по артели лопнуло как мыльный пузырь. Хочешь - не хочешь, а надо звонить в Москву генеральному прокурору.
Он заранее знал, как воспримет тот его сообщение: растрезвонили на всю страну, подняли на ноги министерство, ФСБ, а в результате - пустышка. Шабанов как будто услышал сухой и язвительный тон генерального, его сдержанные, но обидные для любого юриста слова и почувствовал страшную тяжесть во всем теле. Неверной рукой налил в стакан воды и, отпив пару глотков, передал по спикеру секретарше:
- Свяжите меня с приемной генерального прокурора.
Потом, откинувшись на спинку кресла, со злостью на Лукина и Бирюкова, мрачно сказал в пустоту кабинета:
- Все, Николай Никандрович, готовься на пенсию. Пора, так сказать, на заслуженный отдых, который ты с таким трудом оттягивал в последнее время.
Юрий МОКЕЕВ
ТРИ ТИСА НА КРАЮ ЗЕМЛИ
ОСТРОВА СОКРОВИЩ