— Верю, — откликнулась «Инесса Геннадьевна» и повернулась к нему. — Откройте дверь, гражданин Суконников. Никому ни слова, это в ваших интересах. — Дверь открылась, и Юля вышла на свежий воздух. — А не то оперативник, товарищ Забубенный, вами займется.

— Понял я, — сказал тот, — руку мне заломает. — И, добавил: — Спокойной ночи, Инесса Геннадьевна, товарищ лейтенант, если вы спите, конечно, если время находите, а то с вашей работой не загуляешь.

Он осторожно закрыл дверь, стукнула щеколда, провернулся язычок в замке. Юля даже глаза закрыла от облегчения: давно она не вбирала в легкие ночной воздух с таким удовольствием.

— Точно из ночного кошмара вырвалась, — спустившись по ступеням, сообщила она.

— Представляю, — ответил Следопыт. — Все-таки смелая вы и рисковая, — добавил он. — Даже чересчур.

— Есть немного, — кивнула Юля.

— Ну как, помогло альтер эго?

— Еще бы!

— Рад слышать. И что узнали?

— Узнала, что у Семена Чаргина не было никакого алиби. Они его придумали.

— Да ну?

— Суконников напился. Он видел товарища только за столом в ночь и утром, когда проснулся.

— Вот оно в чем дело. Но это можно было предположить.

— Именно, Кирилл, именно. Но это еще не все.

По пути к их экстравагантному авто Юля передала компаньону их разговор с Суконниковым в подробностях. Как Тимофей поначалу выгораживал товарища, а потом сдался. Оказывается, они на связи. И Чаргин время от времени позванивает своему дружку-алкоголику. Но зачем? Их давно разъединила жизнь, быт, интересы. Что могло быть у них общего? Только прошлое!

— Когда все были живы, они держались друг за друга, а теперь их легенда поплыла, — заключила Юля. — Стоило мне найти слабое место. Но зачем? Что он, Чаргин, у него выведывает, у Суконникова, если он ненавидит село, где родился, вырос и потерял девушку своей мечты?

Очень скоро они въехали во двор дома Следопыта. Кирилл закрывал ворота, Юля поднялась по ступеням крыльца и постучала в дверь. Открыл Позолотов, все так же в пижаме.

— Как спектакль, Юленька? — спросил он.

— По системе Станиславского и Немировича-Данченко, как же еще? На твердую пятерку.

— Тогда идемте чай пить, — пропуская ее вперед, предложил бодрый старик.