Юля вырвала руку с пистолетом из сумки и выбросила ее вперед, но с такой же быстротой вперед выбросил руку Матвей Рытвин и перехватил второй рукой двуствольный обрез.

— Тихо, тихо, тихо! — страшно пропел он. — Я тебе голову сейчас снесу, принцесса. Ничего от твой башки не останется.

Юля даже не похолодела — ее парализовало. Это были не ведьмы Холодного острова, ворожеи, это были беспощадные убийцы, кровожадные маньяки. Оба — отец и дочь. И никто, никто, кроме нее, об этом не догадывался…

— Тело будет, а головы — нет, как у курицы за пару часов до обеда, — лающим смехом рассмеялся Матвей. — Побегаешь-побегаешь и хлоп на пол. — Он говорил артистично, потому что уже знал: отступать некуда, все решится здесь и сейчас, и ему нравилась эта игра. В нее он играл с разными людьми уже долгие годы! — Хошь — вари, хошь на рынок неси.

— Я ведь тоже выстрелю, — едва слышно проговорила Юля.

— Может быть, — кивнул Рытвин. — Но сдается мне, что у тебя газовая хлопушка, красавица. А у меня дробь в двух стволах. Фарш из тебя будет. Котлета. Отбивная с кровью.

— Папка, только ты ее в моей спальне не кончай, — кивнула Белка на гостью, — тут ее кровищу-то потом не отмоешь…

— А мы ее в сарайчик отведем, как Варвару.

— И «хрысть», ага?!

От повторного сочного «хрысть» у Юли болью полоснуло желудок. Только бы не потерять сознание, думала она. Тогда конец!

— Верно, Белка. Тебе, красавица, все равно помирать. Вот и подумай, как оно будет лучше. — Матвей Рытвин говорил спокойно и оттого еще более страшно. — Как тебе умирать будет покойнее. Все равно придется, никуда ты не денешься. Или я тебя заколю, чик, и все, или с кишками наружу ползать будешь и просить, чтобы я тебя прикончил. Ты положи пистолет, положи… Мамка с папкой есть у тебя?

— Есть, — тихо проговорила Юля.

— Извиняй, не увидят они тебя больше. Мы тебя на кусочки разрежем и разбросаем по помойкам. Зато умрешь тихо. Думай, красавица.

Юля боялась нажать на спуск, боялась, что против газовой струи ее пистолета вырвется свинец и снесет ей полголовы, вот прямо сейчас и снесет. Так не хотелось погибать! И потом, ловок он был, этот Матвей Рытвин, столько лет уходил от возмездия и даже не скрывался — ездил на велосипеде и у всех под носом ловил себе карасей да окуней! А между делом резал людей. Она боялась нажать на спуск и надеялась на чудо. И он не выстрелит первым, знала Юля, потому что в такое время залп услышит вся улица, спальня окажется в крови, дробь будет повсюду, и ему уже не отвертеться. Он надеется только на то, что приблизится и заколет ее. Как свинку! Тихо все сделает! Но и ножа под рукой у него не было.