– Полухин его не оскорблял…

– Не важно. Болезненное самолюбие всюду усматривает унижение, любое действие кажется ему ущемлением его прав, любое слово толкуется как упрек или претензия. Воронин – яркий образец такого человека. Он постоянно язвит и с трудом сдерживает свое негодование. Это чрезвычайно утомительно! Год за годом пар накапливается, давление растет, пока в один неотвратимый миг крышку этого котла не сорвет. Не завидую я тому, кто окажется рядом и попадет под раздачу.

У доктора в голове все перепуталось. Он упустил логическую нить и растерялся.

– Знаешь, о чем я подзабыл? Когда чудовище растерзало жену полицейского, Воронин был у своей любовницы, Ольги. Он мне признался, а я пообещал молчать. Как ты думаешь, с моей стороны это укрывательство?

– Не парься! – махнул рукой Илья. – Вряд ли это имеет значение для следствия. Полагаю, тайна исчезновения Полухина никогда не будет раскрыта.

– Ты так считаешь?

– Сопоставив некоторые факты и подвергнув тщательному анализу свои наблюдения, я пришел к парадоксальному выводу…

* * *

Воронин как раз направлялся в зал с охапкой дров, чтобы подбросить их в камин. Приблизившись к приоткрытой двери, он услышал мужские голоса, остановился и заглянул в щелку. Это были доктор с приезжим писакой! Зачем хозяйка позволила им поселиться в доме до выяснения обстоятельств гибели ее мужа? Впрочем, что тут выяснять? Ясно, как день, что Полухина пристрелил этот московский хлыщ! На месте Бутенко давно стоило посадить его под арест. Но капитан почему-то не решался. Наверняка боится столичных адвокатов, которые разобьют в пух и прах его доводы, коих и так не густо. Поэтому не лезет на рожон.

Управляющий навострил уши и затаил дыхание. Вдруг Илья проболтается своему другу доктору о том, что произошло на болотах? Увы, голоса звучали тихо, и разобрать смысл беседы не удавалось. До Воронина долетали лишь отдельные слова и обрывки фраз.

– Ты в своем уме? – воскликнул доктор.

– Тише… – предупредил его Илья.

Дрова оттягивали управляющему руки и сковывали свободу маневра. Но положить их на пол бесшумно не представлялось возможным. Воронин терпел, проклиная свою работу и бездельников, которые грелись у огня. Одного из них он бы с удовольствием отправил за решетку!

– По-твоему, старика никто не убивал? – донеслось до него. – А как же следы зверя в аллее?

Приезжий что-то неразборчиво ответил доктору. Тот начал горячо возражать. Они вполголоса поспорили и затихли. Установилось молчание, нарушаемое треском поленьев в топке.

– У тебя есть серьезные обоснования? – не выдержал доктор. – Тогда… все в корне меняется… Ирине ни слова!