– Жаль, что нельзя спросить у Ирины, было ли ее мужу известно о завещании дяди. Не хочу бередить ей душу.

– Да, лучше ее не трогать.

– Она тебе нравится! – выпалил доктор. – Давай начистоту, братишка. Когда речь идет о любви, законы человеческие и божеские легко переступить! Мораль, совесть, духовные ценности запросто приносятся в жертву страсти…

– Ты мне проповедь читаешь? – злобно перебил Илья. – Врачу, исцелися сам!

– Прости, – смущенно пробормотал друг.

Оба надолго замолчали, наблюдая за неутомимой пляской языков пламени, пожирающих сухое дерево. Разве охваченная любовным экстазом душа не так же сгорает в огне вожделения? Когда пламя отшумит, оставив после себя угли, искры и пепел, человек превращается в руину.

– Любовь разрушительна… Она беспощадна к отвергнутому, но даже желанная взаимность таит в себе невидимые до поры угрозы.

– Как поэтично! – презрительно заметил Илья. – Не будь у тебя алиби, я бы заподозрил в убийстве тебя!

– Слава богу, что я был на виду, когда вы с Полухиным бродили по болотам. Не обижайся, но… я хочу задать вопрос, который тебе уже задавали много раз. Ты четко помнишь, как стрелял в зверя? Болотный газ может вызывать галлюцинации…

– Думаешь, я не пытаюсь понять, что случилось на самом деле? Да, я стрелял… потом смотрел, как трясина засасывает чудовище… Могу ли я поклясться, что это не было бредовое видение под действием ядовитых газов?.. Нет. Проверить мои слова невозможно, вот что плохо! Я сам не прочь убедиться, что монстр, который выскочил на меня из тумана, – не вымысел, не причудливая игра воображения… и что мои пули попали в цель. Касательно Полухина… мне нечего добавить к уже сказанному. Просто нечего!..

Глава 45

Глава 45

Поленья в камине потрескивали, отблески пламени придавали окружающей обстановке некую зловещую ауру. Антон ощущал, что друг недоговаривает. Какие-то известные только ему факты остаются в тени.

– Ты мне не доверяешь? – спросил он, перекладывая книгу из руки в руку.

– Я и себе не доверяю! – отрезал Илья и язвительно добавил. – В твою теорию не укладываются две вещи: манок и пластиковые «лапы», с помощью которых Воронин в тот памятный нам всем вечер наставил следов на крыльце.

Доктор обомлел от неожиданности и переспросил:

– Лапы? В каком смысле…