– Ты пойдешь?

– Нет, – наотрез отказался Антон. – Я не смогу! Мне… страшно. Можешь меня презирать, но…

– Тогда пойдем вместе. Пока все спят, мы покончим с этим.

Доктор чуть не сгорел со стыда, но был вынужден признаться, что не готов участвовать в таком рискованном предприятии. Даже в качестве сопровождающего.

– Кто-то должен остаться здесь, – не поднимая глаз, возразил он. – С Ириной и Аней! Я не доверяю Ворониным!.. Я прослежу, чтобы за тобой никто не пошел. Особенно управляющий! За ним нужен особый присмотр!

– Будешь стоять на шухере? – усмехнулся Илья.

– Мимо меня и мышь не проскочит. Ты же понимаешь, это очень важно!

Он что-то еще бормотал в свое оправдание, помогая другу приводить комнату в порядок. Сейф был закрыт, панель водворена на место, шкаф теперь выглядел абсолютно невинно.

– Ты один справишься?

Илья молча кивнул, спрятал шкатулку за пазуху вязаной кофты и вышел…

Он вернулся через час, весь в грязи, уставший, мокрый и злой. Доктор встретил его в холле у двери с видом побитой собаки.

– Ну как? Все в порядке?

– Я не скажу, где закопал шкатулку, – буркнул Илья. – Для твоего же блага.

– Ты ее не утопил?

– Она деревянная, между прочим! Если всплывет, мне лезть за ней в трясину?

– Да, конечно, – понуро опустил голову Антон. – Я понимаю.

– И никому ни слова! Поклянись! – потребовал друг. – Во имя Николая Полухина и его жены. Больше всего на свете он любил ее и беспокоился о ней.

– Могила! – доктор зачем-то перекрестился, потом прижал руку к сердцу и повторил. – Могила! Я уже все забыл.

– А разве что-то было?

– Нет! Нет! Ничего!