Зивер-ханум поправила свои пышные седые волосы и сказала:

— Вообще, я не люблю слез, не люблю завещаний, Мелик.

— Выходит, надо быть немым и умалчивать о неминуемом?

— Можно не молчать. Но к чему поднимать шум…

— Ты поверишь, друг мой, вот такой упрямой и строптивой она была всю жизнь, с первого дня свадьбы, — пошутил профессор.

— А, по-моему, Зивер-ханум очень любит нашего учителя. — Мехман почтительно склонил голову перед старой женщиной. — Разве без любви она могла бы пройти такой долгий путь рядом с вами?

— Да, они как Лейли и Меджнун, — сказала Дильгуше.

— Ну, Лейли никогда так не мучила Меджнуна, как моя жена мучит меня. Ох, сколько месяцев я из-за нее терзался.

— Почему, мама, ты его так долго мучила? — спросила Дильгуше с любопытством. — Разве он тебе не нравился?

— Потому что отец мой не соглашался выдать меня за этого Мелика. До самой кончины своей его тревожила страсть Мелика к книгам.

— Кто же тогда двинул вперед свои войска, чтобы силой отнять Лейли у эмира? — спросила Дильгуше, веселея.

И мать ответила уже совсем весело:

— Я сама отозвалась на тяжелые страдания черно кудрого Меджнуна, носившего тогда пояс с медной бляхой.

— Сколько же лет прошло с тех пор, жена? — оживился Меликзаде.

— Прошел ровно сорок один год, Мелик.

Дильгуше посмотрела на Мехмана.

— Мама любит переводить разговор на воспоминания.

— А почему наша Зивер любит больше воспоминания, чем нынешнее? спросил профессор у Мехмана и сам же ответил: — Потому что она всегда читала увлекательные сказки и дастаны о любви.

— Да, слава аллаху, я не перелистывала никогда ни одну из тех книг, ответила Зивер-ханум и открыла дверь в соседнюю комнату. Все четыре стены уставлены были книжными шкафами. Видели вы когда-нибудь подобный океан книг? И все про законы…

— Жизнь без законов была бы сплошным хаосом. — Профессор неожиданно для всех встал и хотел подойти к книжной полке. Но Зивер-ханум схватила больного за руку и удержала.