- Она! - рванулся Сергей от двери.

Телефон звенел, наполняя кабинет громким тревожным звоном.

Сергей, опрокидывая на ходу стулья, рванулся к нему, схватил трубку и закричал в нее отчаянно:

- Катя, это я! Сергей!

В трубке слышались отрывистые гудки. Они, казалось, выговаривали с издевкой: «Опоздал! Опоздал! Опоздал!».

Он снова понуро побрел к двери.

- Я на участок.

- Хоп! - кивнул головой Сабиров.

Катя торопливо поднялась к себе в кабинет. Хорошо, что никто из врачей не видел ее! Она не хотела ни говорить, ни слушать кого-нибудь. В голове стояла тупая боль, словно кто-то внутри сверлил мозг.

«Все! - с отчаянием подумала она, падая на диван. - Не любит!.. Умеют ли мужчины любить по-настоящему? Если б умели, не были бы такими эгоистами. Не отворачивались бы, как Сергей. Я так надеялась на сегодняшний вечер…»- Она едва удержалась, чтобы не разреветься.

Немного успокоившись, Катя одела халат и пошла к Людмиле Кузьминичне. Неверова уже чувствовала себя хорошо. Она еще не спала - сидела около крова!и и читала книгу.

- Добрый вечер, Людмила Кузьминична, - поздоровалась Катя. - Сердце не беспокоит?

- Добрый вечер, дочка… Спасибо, - оторвалась от книги Неверова. - Как там? Отругали Степана? - Она знала, что Катя ходила на завод, и ждала ее.

- Досталось ему!

- Анастасии Дмитриевны не было, поди?

- Нет. Сказали, что не захотела.

- Я бы пришла, ежели б с моим такое приключилось. Уж я б ему там показала, где раки зимуют, - в сердцах произнесла Людмила Кузьминична.

- Не все такие.

- Надо, чтобы были все. Нешто так можно? Муж - свой человек, век вековать с ним. Поверь, проглядит ома его, ой, как проглядит!