– Черт побери. А ты как узнал?

– Эм, увидел анонс. В пол-одиннадцатого.

Он подумал, стоит ли позвонить наверх, но решил, что нет. Телевизионщики все провернули за их спинами, так что это не была вина или зона ответственности кого-либо из полиции, и извиняться Саймону было не за что. Он злился на Мэрилин Ангус и не понимал ее. Если она чувствовала необходимость сделать еще одно обращение по поводу Дэвида, ей стоило сделать это через них, но сейчас, когда она отказалась от общения с семейным психологом, стало сложно следить за всем, что она делает и о чем думает. Он сварил спагетти и открыл банку томатного соуса, натер сверху пармезан и откупорил бутылку вина. Как только он сел за кухонный стол, позвонил домашний телефон. Он засомневался, но потом решил позволить автоответчику ответить за него.

В десять тридцать он включил телевизор.

Ведущей оказалась опрятная молодая девушка с длинными светлыми волосами, в брючном костюме в тонкую полоску и с характерным телевизионным выражением предельного сочувствия на лице.

– Три недели назад Мэрилин Ангус поцеловала на прощание своего девятилетнего сына Дэвида у ворот их большого прекрасного дома в зеленом старинном городке Лаффертоне. С того утра Дэвида больше никто не видел. Не было ни единого сообщения о нем, никто не мог предоставить никакой информации. Полиция искала по всему Лаффертону и в окрестностях. Река и канал были прочесаны, ближайшие холмы и болота перевернуты вверх дном. Но никаких следов Дэвида обнаружено не было. Возникло такое впечатление, будто он растворился в воздухе. На прошлой неделе появилась надежда на развитие дела. В овраге за городом было найдено захороненное тело. Останки принадлежали девочке от восьми до десяти лет. Сегодняшним утром Мэрилин Ангус пришла в студию новостей, чтобы поговорить с нашим специальным корреспондентом Лорной Макинтайр. Она сделала это, потому что отчаялась ждать новостей о своем сыне, а также отчаялась от того, что делается явно недостаточно для выяснения, что с ним случилось, – куда он пошел тем утром четверга, с кем и почему. Вот это интервью.

В студии на заднем фоне красовалась фотография Дэвида Ангуса, увеличенная до невероятных размеров. Мэрилин посадили так, чтобы она располагалась слегка правее изображения и чтобы лицо мальчика всегда появлялось в кадре вместе с ее. На ней была черная юбка и блузка и единственная тонкая нитка жемчуга. Выражение ее лица было пустым, глаза впавшие и будто бы обращенные внутрь, но в то же время безумные, такие, какими их увидел Саймон последний раз, когда они с ней виделись. Она сцепила руки перед собой и постоянно перебирала пальцами – сжимала и разжимала их, сводила их вместе и расцепляла.