– Это не мое дело. Да и не ваше – тогда точно было не ваше.

– Наше. По закону о любой смерти при несчастном случае должно быть заявлено в полицию и должно быть проведено расследование.

– И какая от этого может быть польза?

– Прежде всего, это гарантия безопасности. Подумайте об этом. И вы не можете захоранивать человеческие тела, где вам вздумается, без всякого разрешения.

– Она была их.

– Ой, да ладно, Мурдо, вы же прекрасно понимаете… И почему вы дождались этого момента, чтобы позвонить нам?

– Я услышал сообщение по радио. Вы об этом спрашивали.

– Вам вовсе не обязательно было объявляться – не больше, чем тогда. Что-то вас заставило.

– Это тот, другой пацан. Когда сказали, что это может быть связано с другим ребенком… мальчиком… меня это как-то встряхнуло.

– Почему? Вы только что сказали, что девочка упала с фургона и разбила голову. Как это может быть связано с исчезновением школьника в Лаффертоне несколько недель назад?

– Не может. В этом и суть. Я знаю, что случилось с девочкой, знаю, кто она была, и когда это случилось, и как. Никакого отношения к мальчику это не имеет. О мальчике не имею ни малейшего понятия. Я много о нем слышал, и у меня даже мыслей никаких не было, пока ваш брат не взял два и два и не получил пять. Мне эти туристы не друзья. Они мне никто. Но они не похитители детей, босс. Нужно, чтобы кто-нибудь за них заступился, на их месте вполне мог оказаться я.

– Вы знаете, куда они направились, когда уехали отсюда?

– В направлении Корнуолла.

– А поподробнее?

Мурдо встал. Он защипнул конец самокрутки своими грубыми пальцами и бросил ее в жестяную пепельницу.

– Вы услышали достаточно. Можете идти, босс. Я уже сказал, я не люблю полицию. Чем меньше полицейских я вижу, тем лучше. Вы делаете, что должны делать, а я ничего вам не говорил, и никаких свидетелей нет, правильно?

Он открыл дверь трейлера и стал ждать. Серрэйлер прошел в сантиметре от Мурдо, когда выходил. От него пахло табаком «Олд Холборн» и потом.

– Спасибо. Возможно, мы еще с вами свяжемся. Вы будете здесь?

– Зачем? Мне больше нечего сказать, да я ничего и не сказал, так ведь?

Как только Серрэйлер подошел к Натану, собаки снова начали лаять из-за трейлера.