Надо заметить, только Четвертый, то бишь Кедр, занимался работой по специальности. Его психология была для нас в то время, быть может, важнее всего остального. Ведь интуитивный набор людей, разумеется, не годился при формировании среднего и нижнего звена организации. Здесь-то и потребовались психологические тесты. Плюс к тому под руководством Кедра целая группа молодых талантливых психологов работала над созданием различных программ для практического применения. Темы были, например, такие: установление контактов с людьми из высших эшелонов власти, вербовка рядовых агентов, адаптация прошедших войну и адаптация прошедших зону, психология толпы, воспитание детей в условиях обострения конфликта поколений…

Таким образом, юные психологи Кедра оказались частично втянутыми в наши проблемы на очень серьезном уровне, их уже трудно было назвать просто исполнителями. Так появились первые «полупричастные» (деепричастные, как шутил Тополь) — термин, конечно, никому не понравился. И Ясень распорядился ввести понятие «категория причастности». Мы пятеро стали принадлежать к высшей категории. А банда кедровских психологов, зам. Тополя по секретной части, сестра Ясеня и еще несколько человек были отнесены к первой категории. С каждым годом градация по категориям становилась все сложнее. В сегодняшней нашей системе их уже пять. А впрочем, какая разница! Как быстро любое дело оборачивается рутиной! Как быстро!

А меж тем в конце того года я действительно забеременела.

Глава шестая

Глава шестая

Вдень рождения и на Новый восемьдесят девятый год я уже не пила шампанского. Только соки. Курить, естественно, бросила, ну и «излишества всякие нехорошие» тоже пришлось временно забыть. Так что, по старым моим понятиям, никаких радостей в жизни не осталось. Однако на самом-то деле настроение было на редкость отличное. Впервые за последние семь лет я встречала праздники бодро и оптимистично. Как в детстве. Действительно как в детстве. Вместо простеньких взрослых радостей — ожидание, предвкушение счастья. Словно и впрямь вот тут, в уголке под елкой, ждет меня мой главный подарок в шелестящей искрящейся упаковке. И надо только встать, подойти, развернуть его — и… Я сразу стану мамой, на свете появится крошечный, смешной, похожий на меня и на Сережу человечек.

Мы вручили друг другу презенты и действительно положили их под украшенную елку, и елка была настоящая, пушистая, пахнущая лесом, морозом, мандаринами и давно прошедшими временами. Но в этом ностальгически горьковатом аромате уже отчетливо ощущался тонкий привкус надежды, мечты, наступающей весны, завтрашнего счастья. Мы оба прекрасно понимали это, но, боясь сглазить, Сергей не рискнул дарить мне что-нибудь для будущего ребенка, даже в написанных к празднику стихах он суеверно не упомянул о малышке ни единым словом.