— Найдем, — успокоило оно. — Попьете лекарства, милочка, посидите на диете, снова пройдете обследование…

— А спортом можно заниматься?

— Даже нужно. Нервничать только не надо, психовать. Вот это самое дрянское дело.

Я улыбнулась грустно. Подумала: «Не получится». Но промолчала. И начала пить какую-то гадость. Маленькие такие таблеточки в желто-голубых пузырьках по несколько штук в день. Кажется, назывались они клостилбегит и в качестве побочного действия сулили мне близнецов.

А вообще-то этот академик Шнайдер был большой спец по бесплодию, и если он говорил, что случай не безнадежный, — значит, так оно и было.

В мае Сергея осенило.

— Слушай, я планировал послать тебя в Израиль на обучение осенью. Так ты поезжай сейчас. Во-первых, климат, море, во-вторых, фрукты, витамины, в-третьих, у них там шнайдеров больше, чем у нас бесплодных женщин, — лучшая в мире медицина.

Мне было грустно расставаться с Сергеем, тогда — как-то особенно грустно, но в целом идея была прекрасная.

Он приезжал ко мне несколько раз. Лечение-обучение шло нормально, однако результата пока не давало. То есть лечение не давало результата, обучение совсем наоборот. К концу июня, когда я приехала в Москву на каникулы и на XIX партконференцию, я смачно ругалась на иврите и с гордостью ощущала себя шпионом, готовым внедриться куда угодно. Тут-то и появился человек, знакомство с которым переменило очень многое в нашей жизни.

Как-то после одного из заседаний в Кремле, возможно, даже заключительного заседания той судьбоносной конференции Сергей притащил к нам в дом Леню Вайсберга. Леня был настоящим штатным гэбэшником высокого уровня, и я поначалу сильно напряглась в отношении дружбы с ним. Помню наш разговор с Сергеем в тот вечер после ухода Тополя. Не Тополя, конечно, даже еще и не Горбовского для нас, а просто Лени Вайсберга.

— Не может полковник ГБ, прошедший всю эту гребаную лестницу, лизавший зады и хладнокровно убивавший, не может он стать врагом системы! — почти кричала я. — Неужели ты хочешь сделать его Причастным?

— Да! Хочу! — орал Сергей. — Потому что такого уникального человека мы еще сто лет не встретим. Он просто создан для службы ИКС.

— «Интеллигент может стать спецназовцем, спецназовец интеллигентом — никогда». Твои слова? — выпрыгивала я из штанов.

— Мои! — соглашался Сергей. — Так он и был сначала интеллигентом, а потом спецназовцем. И мне плевать, сколько он там убил пакистанских моджахедов. Мне важно, что он сегодня хочет всем добра.

— А я в этом не уверена. Не уверена! — гнула я свое.

— А ты в себе уверена?! — снова орал Сергей. — Во мне ты уверена?! Ты ведь сама убивала моджахедов. А я убивал унитовцев! А Дедушка убивал вообще всех подряд…