– Тебе ведь плевать, сдохну я прямо сейчас или через пятьдесят лет, – почти спокойно проговорил он. – Ты не супермен, друг мой, это видно сразу. Тогда зачем ты делаешь это на самом деле? В твоих глазах одержимость идейного фанатика, но что это за идея... не могу понять.

– Я страдаю тяжёлой формой аллергии, только и всего, – честно признался Лазарь, подымаясь на ноги. – На дух не переношу идиотских поступков.

3

Лада вскрикнула, как раненая гагара, и навалилась на Янику всем телом, прижав к земле.

То, что она до сих пор прикована к Сету цепью, дошло до Лазаря только сейчас – Яника не открывала замок на браслете. С коротким взмахом руки, который Лазарь сперва принял за уже привычный жест против назойливых комаров, ключ от «оков любви» улетел куда-то вглубь леса.

– Ты выбросила его! – визжала Лада, пытаясь расцарапать Янике лицо. – Зачем ты выбросила его?

Марсен отпустил ноги Сета и кинулся на взбесившуюся крылатую фурию. Мощным силовым приёмом сбросил Ладу с Яники и привалил к земле. Брызжа слюной и изрыгая проклятия, девушка пыталась выбиться из-под мальчишки, но тот крепко удерживал её бёдрами, словно круп необъезженной кобылы, ловко выставляя блоки на летящие в лицо удары.

Теперь оба представителя десятой команды лежали на земле. В следующую секунду из глубины леса послышался истошный женский вопль. Потом басящие мужские голоса, звук удара по чему-то мясистому и треск ломающейся древесины.

– Надо валить! – Донган схватил Хеспию за руку. – Они рядом.

Лазарь помог Янике встать:

– Вот уж помогла, так помогла.

– Когда просишь кого-то о помощи, не забывай, что твои ожидания могут расходиться с представлениями того, кого ты о ней просишь.

Ответ Лазаря не устроил. Поведение Яники казалось ему ребячеством, и, что хуже, совершенно не вязалось с каноничным поведением подлинного Ангела.

– Я думал, вы, девочки, заботитесь друг о друге.

Звуки борьбы в лесу стали громче. Теперь к ним присоединились голоса – очень недружелюбные голоса.

– Там вроде кого-то убивают, – заметил Марс.

Он отпустил брыкающуюся Ладу и отскочил в сторону. Славянская красавица, злая, как Чернобог, порывисто села.

– Ты только что его убила, дура набитая! – зарычала она на Янику, гневно раздувая щёки.