– Вылезайте, кони! – хохотнул Леонард, манерным жестом наставляя револьвер на Лазаря. – Купальный сезон закрыт.

Лазарь снял ладонью стекающую по лицу воду и повернулся к Янике:

– Напомни потом сводить его в аквапарк.

5

Грубыми пинками и тычками под рёбра мужскую половину пленных заставили встать на колени и заложить руки за головы. Два револьвера, Леонарда и Лилит, ткнулись дулами в два мокрых лба – Лазаря и Донгана. Скорее для острастки, чем для дела – держать на прицеле можно и с дистанции. Марсена пока не трогали. Мальчишка никак не мог придти в себя, поминутно выгибался дугой, будто его вот-вот должно было стошнить, и надрывно кашлял.

Бельфегор нашёл в кармане Лазаря ключ от наручников и сосредоточенно ковырял им в браслете Яники. Умар проделывал то же самое с наручником Хеспии.

Замок щёлкнул, тяжёлый металлический обруч полетел вниз. Не успел он удариться о траву, как Умар уже повис на груди у Хеспии:

– Родная! Родная!

Обхватив ладонями щёки девушки, он покрывал оставшуюся часть её лица короткими жаркими поцелуями. Хеспия улыбалась ему стиснутыми с двух сторон губами, прикрыв веки, чтобы и глазам досталось немного ласки.

Бельфегор никак не мог совладать с неуклюжими пальцами, он даже высунул язык от усердия. Наконец, крохотный ключ попал в скважину, провернулся, и Яника обрела свободу.

– Детка моя, – Бельфегор привлёк девушку к себе волосатыми ручищами. – Иди ко мне, крошка.

Скривив губы, словно ей на лоб положили тарантула, Яника прильнула к его широкой груди. Лицо исказила гримаса отвращения и страха. Ужас в её глазах был столь всепоглощающим, что Лазарь почувствовал, как у него самого учащается пульс.

– Ангел мой... – ворковал Бельфегор, поглаживая Янику по волосам пудовой кистью. От соприкосновений с его ладонью голова девушки задёргивалась назад, а сама она морщилась от боли. – Теперь ты никуда от меня не денешься. Ни-ку-да не денешься. Мы с тобой навсегда, помнишь? Ты помнишь об этом, детка?

У Лазаря самопроизвольно заскрипели зубы:

– Сломай уже ей шею, чтоб не мучилась.

Кисть Бельфегора прилипла к затылку Яники уродливым пятиногим осьминогом. Леонард воспринял этот жест, как команду к действию, и Лазарь тут же получил зуботычину дулом револьвера. Верхняя губа лопнула, тёплая кровь побежала на подбородок. Ни в чём не повинный Донган (кроме того, что увёл Хеспию из под носа Умара) удостоился такого же наказания от Лилит.

– Два – один, бродяга, – доверительно подмигнул Лазарю Бельфегор.

Донган с ошарашенным видом размазывал кровь по подбородку. Похоже, никто и никогда в жизни не обращался с ним так непочтительно.