Извинившись и попросив повременить с обедом, он поспешил подняться в комнату Виктории.

— Можно? — он учтиво постучал в дверь и дождался, пока с той стороны донесётся приглашение.

Мальчик вошёл в спальню и обнаружил Викторию за изучением большой яркой фотографии, вставленной в позолоченную рамку. На него смотрела изумительной красоты девушка с молочно-белой кожей и волнистыми кудрями. На изображении удалось запечатлеть задорный блеск в зелёных глазах, свежесть и зажигательный огонь молодости, соединить невинность и нежность с безрассудностью.

— Неми Ларсен, — представила её Виктория. — Последняя бессмертная.

— Почему у вас её фотография?

Женщина взглянула на собеседника холодно и ожесточённо.

— Она была моей любовницей, — пальцы Виктории замерли в нескольких миллиметрах от светлого лица. — Шедевром в коллекции человеческих душ. Единственной белой розой в саду. Я подарила ей часть своего философского камня, потакая пошлому желанию держать при себе алмаз. Неми Ларсен, великий парадокс истории: ангел, рождённый в обители фальши, восстал и пожертвовал собой ради грешников, которые испугались встать на её защиту.

Повисла пауза. Звенящая, напряжённая, длиной в целую вечность.

— Куда уходят мёртвые, Мелькарт?

— Я не знаю, — ответил он, глядя на фрау Морреаф, не моргая. — Но возврата им нет.

— А жаль, правда? Наверное, было бы справедливо, если бы всем достойным давали второй шанс.

— А кому решать, кто достоин его, а кто нет?

— Богам? — она передёрнула плечами.

Девушка, пышущая силой, смотрела куда-то вдаль. красота навечно была заточена в фотопортрет, однако служила лишь отголоском той, настоящей души.

— Бога создал человек, чтобы оправдать свои недостатки, — произнёс Мелькарт. — Олицетворение надежды, предмет беспочвенной веры. Он не принимает решений, не защищает страждущих от зла, не отговаривает от преступлений.

— Есть только я, — добавила Виктория.

— Есть только мы, — поправил он.

Женщина обернулась к застывшему мальчику. Мелькарт сделал акцент на последнем слове; в его устах это прозвучало молитвой. Виктория хотела бы поцеловать его губы, ощутить их вкус, чтобы убедиться, что они не солгали.

— Я помогу уничтожить графа Калиостро, — произнёс Мелькарт. — Мы поедем в Англию и вместе убьём его.

Он коснулся холодной руки фрау Морреаф.