— Не уверен, что могу судить.

— Вы же учёный. Неужели учёные ещё верят в магию?

— Если под магией подразумеваются фокусы, — Сен-Жермена с ответом опередила Виктория. — В России любят скоморохов, они считаются чуть ли не людьми искусства.

— Ско-мо-рохи? — повторил Гоуэр по слогам.

— Графу Калиостро вряд ли понравится такое сравнение, — мрачно добавил алхимик.

— Это было не сравнение.

— Мы говорим о знаменитом исследователе, — Сен-Жермен попытался её одёрнуть. — Исследователе мира науки.

— Все стоящие иллюзионисты разбираются в науках. Их труд хорошо оплачивается. Чудеса всегда были в цене.

— Я с вами согласен, — кивнул барон. — Мне даже не верится, что этот Калиостро сам изобретает драгоценные камни. Спрашивается тогда, зачем я ходил за обручальным кольцом к ювелирам?

— Так он увлекается минералами? — Виктория с лёгким прищуром воззрилась на Сен-Жермена. — Ка-ак интере-есно…

— Наверняка обычные стекляшки, — Гоуэр усмехнулся.

— Вы тоже скептик? — спросил Сен-Жермен у женщины.

— В своё время я вложила немалую сумму в открытие научной школы минералогии в Петербурге. И не понаслышке знаю, что в синтезировании камней нет ни грамма волшебства. Может, я и не так умна, как граф Калиостро, раз не выращиваю дома рубины, но мне никак не удаётся понять, откуда взялась вся эта мистика?

— Люди легковерны, к сожалению, — произнёс Гоуэр. — И склонны к фантазиям.

— Выходит, граф Калиостро использует свои способности, чтобы запутать простых благочестивых англичан? — Виктория состроила огромные глаза. — Иначе зачем учёному выдавать себя за колдуна?

«Вот дьявол, она сейчас всю его репутацию угробит», — Сен-Жермен сделал глубокий вдох, успокаиваясь, и небрежно ответил:

— Не думаю, что он преследует какие-то тёмные цели.

— Вы тоже склонны к фантазиям, граф? — сладко улыбнулась та.

— А что плохого в фантазиях?

— Надо смотреть на вещи реально, — вставил Гоуэр.