— Вы действительно верите в проклятые картины? — изумилась сему открытию Катя.

— Конечно, — ни секунды не колеблясь, ответил Виктор Арнольдович Бам. — Вы слыхали о таком художнике, как Вильгельм Котарбинский?

— Еще бы.

— А вы знаете, за что большинство киевских антикваров не любят его работы?

— С чего вдруг? Насколько я знаю, его картины постоянно растут в цене.

— Одна из его самых известных работ — «Могила самоубийцы». Котарбинский создал несколько копий. Подобную копию купил и мой приятель Авдей, антиквар — вы лет пять назад покупали у него столовое серебро. Он повесил «Могилу» в своем кабинете. А месяц спустя говорит мне: «Витя, я чувствую, она меня убивает, точно тянет в могилу…» А еще через полгода я уже был на его похоронах. Вот такая история, не слишком трогательная, но поучительная. Причем причина его смерти так и осталась неизвестной — ни с того ни с сего стал очень болеть…

— И сколько же ему было лет?

— Чуть больше сорока.

— Как же, по-вашему, все это можно объяснить?

— А можно ли объяснить мистику? — задал риторический вопрос Виктор Бам. — И это вовсе не единственный случай! Среди нашего брата-антиквара ходит много подобных историй. Потому Коля Самунин — у него антикварный на спуске — заполучил Котарбинского и сразу продал его, не хотел, чтобы картина висела в салоне. А мог подождать и выручить вдвое, втрое больше! Но он сказал мне: «Виктор, я — верующий человек, нехорошая эта картина…»

— Не хочу вас расстраивать, но у меня дома в спальне висит четыре картины Котарбинского, — сообщила Дображанская. — «Тайна», «В тихую ночь», «В тихую ночь-2» и еще одна.

— И как вы себя чувствуете?

— Плохо, — честно призналась Катя. — Но это не вина Котарбинского.

— Вы в этом уверены?

Нет. С приходом весны Дображанская уже не была уверена ни в чем.

И еще она вспомнила, что неуправляемая сила впервые прорезалась в ней во время аукциона, где она покупала свою первую картину Вильгельма Котарбинского.

Катя нервно забарабанила пальцами по стоящему рядом небольшому ломберному столику с инкрустацией.

— Давайте лучше вернемся к вашей картине, — сказала она с видом человека, с трудом превозмогающего ноющую боль. — Я-то чем могу вам помочь?

— Мой ангел, вы ведь знаете, что о вас говорят, — елейно сказал Виктор Арнольдович.

— Что именно? — «ангел» навела на Арнольдовича прямой взгляд темно-карих глаз. — Неужто говорят, что я ведьма?