— Вот, нечестивый зачал неправду, был чреват злобою и родил себе ложь…

Замер, прислушался.

Шаги? Точно, шаги. Теперь главное — не оплошать.

Ближе, ближе.

Клёст осторожно выглянул из-за шершавого узловатого ствола. Когда и спрятаться успел? Прищурился, всматриваясь до рези, до песка под веками в сумеречные кляксы. Из теней соткалась долговязая фигура. Лица̀ не разобрать, но Миша сердцем чуял: он, адов выкормыш!

— Рыл ров, и выкопал его, и упал в яму, которую приготовил…

Освящённый нож лёг в ладонь, как родной.

«Семь шагов, — загадал Клёст. — Семь — счастливое число».

— …злоба его обратится на его голову…

Пять. Шесть. Семь.

— …и злодейство его упадет на его темя!

Ангелом возмездия вылетел Клёст из-за дерева. Схватил, скрутил, прижал нож к горлу. Больше никаких разговоров! Одно движение — и потечёт на землю чёрная кровь, воняющая серой. На землю, в землю, под землю, в саму преисподнюю, где тебе и место!

— Да прекратится злоба нечестивых, а праведника подкрепи!..

Кричит. Кто кричит?

Бес?

Женщина кричит. Почему — женщина? Откуда?

Зонтик летит. Кружевной, летний. Бахрома по краю.

Надо ловить.

Как ловить, если нож? Если бес?!

Бес.