Учёные осторожно приблизились к столу. Огнедарко надел на нос пенсне.

– Кроме… – Бланки издал нервный смешок. – Я не вижу особых… гм… изменений. Но я эту мумию не изучал. Далебор Ромуальдович знает её гораздо лучше…

– Голова отделена от тела, – отозвался Огнедарко. – Но, как вы изволили выразиться, это очевидная часть. Наружные бинты на груди и животе надорваны, но не насквозь и без повреждения внутренних слоёв.

Несколько поверхностных полос полотна действительно были вывернуты. Будто изнутри что-то вырвалось…

– Нужно её снизу осмотреть! – добавил Огнедарко.

Он осторожно перевернул мумию. Тут целостность обмотки нарушена не была.

Элленбоген грохнул на стол свою палку. Да так, что все от внезапного стука отпрянули. Кирилл Петрович тяжело опёрся обеими руками на столешницу и подобрал с неё несколько обрывков ткани. Поднёс их к глазам. Понюхал.

– Это от бинтов?

И положил один из лоскутков в рот. Пожевал.

– Медовая смесь… пальмовое вино… мирра… касия… – проговорил он. Пожевал ещё и выплюнул в ведро под столом. – Ну и, конечно, камедь! Определённо ранние царства!

– Ещё бы! – буркнул Бланки.

– Может, действительно Хор-Хетепсехемуи, – пожал плечами Кирилл Петрович. – Материальные находки в раскопе датировку подтверждают?

– Вне всяких сомнений! – откликнулся Далебор Ромуальдович. – Найдены керамические и бронзовые артефакты, а также несколько изделий из железа – всё времён первого фараона второй династии! И я, убейте, не могу представить себе кого-либо в те времена, для кого могли изготовить мумию гиены! Кроме, конечно, самого Хор-Хетепсехемуи! Так что… – он развёл руками.

– А саркофаг? – спросил Элленбоген.

– Саркофага не было. Тело завернули в полотно, украшенное изображениями древнеегипетских богов. Это полотно задокументировано и прибыло вместе с остальными находками…

– Всё сходится… – задумчиво пробормотал директор музея.

– Конечно, сходится! – буркнул Бланки.

Огнедарко завертел головой.

– Мумию должны были тащить! Это единственное объяснение! Тащить передней поверхностью по полу. Отсюда надрывы на бинтах!

Взгляд археолога упёрся в дверь.