Рабочие подступали всё ближе. Некоторые из них уже подняли свои молотки с топорами, готовясь к нападению.

– Остановите своих людей! – прорычал Вийт.

Фирс резко рванул вверх пистоль, целясь в монаха.

– Я выстрелю! – крикнул он.

Диодор лишь усмехнулся. Рабочие продолжали подходить.

– Я серьёзно! – рявкнул истопник.

– Пистоль, а не винтовка, – ровно произнёс монах. – Плохая освещённость. Вы уже долго держите руки поднятыми. Думаю, Татион Ренеевич, вы промахнётесь.

Рабочие уже были рядом. Через шаг или два они смогут нанести удар.

– Вы правы! – крикнул Фирс. Он резко опустил пистоль, направив его на ближайший баллон. – А вот так я не промахнусь!

Рабочие замерли.

– Так вы убьёте себя! – столь же ровно проговорил монах.

– Взрыв ста тридцати литров светильного газа – это ведь как взрыв артиллерийского снаряда весом пудов в пять? – светским тоном поинтересовался Вийт.

Несколько мужчин с молотками переглянулись. Один даже сделал шаг назад, но под взглядами товарищей вернулся назад.

– Сдетонируют все баллоны, – продолжал детектив. – Сколько их здесь? Тысяч пятьдесят? Или все сто? Взрыв такой силы уничтожит не только нас с вами, но и всё поместье. Полностью. Не останется ни зданий, ни парка, ни людей.

Рабочие посматривали на монаха. Со всей очевидностью они не знали, что делать.

– И что теперь? – спросил Диодор. – Никто не решится сделать следующий шаг. Так и будем стоять?

Где-то вдалеке раздался скрип отодвигаемой амбарной двери.

Один из рабочих вопросительно взглянул на монаха, и тот мотнул головой. Мужчина тут же сорвался с места и убежал.

– Предлагаю сделать то, что велит закон, – проговорил Вийт. – Мы с вами, отец Диодор, выходим. Одни, без ваших друзей. Садимся в мой паромобиль и едем в ближайший полицейский участок для допроса.

– Меня в чём-то обвиняют? – приподнял бровь монах.