— Нет, — сказала Инга, со стулом вместе отодвигаясь дальше от него и от сестры, — нет. У меня свои дела. Я… никогда…

Донно взглянул на младшую, которая обиженно потирала плечо.

— Они украли вашего маленького? — мягко спросил он. — А вы нашли?

— Да, — кивнула Нина. И даже улыбнулась гордо. — Нашла. Они хотели его снова украсть, но я каждый раз находила.

Глядя на нее, Донно подумал: «А хватило бы Альбине сил накидывать чары, чтобы соседи не слышали ни детских криков, ни подозрительных разговоров? Я этим никогда не заморачивался у себя дома — лишняя трата сил, но в такой ситуации…»

— А потом? — мягко спросил он.

Нина растерялась.

— А что потом? — спросила она. — Ой, столько всего было. Я училась и работать пошла. Очень трудно.

А вот это Сова копал и его ребята. Из подмеченного Лейтэ сходства в историях болезни они пытались что-то выудить, но версия с одинаковыми детскими болезнями провалилась. Зато нашлось другое — маленькая нитка, которая вела все в том же направлении — к семье ядовитых лютиков. Нина Ранункель работала понемногу во всех поликлиниках, где наблюдались пропавшие мальчики. Это уже нашли постфактум, когда стали сверять данные.

— Вы же поняли, что ваш маленький вырос? — спросил Донно.

Нина улыбнулась, наклонившись к нему.

Очень довольная.

Ее вообще редко хвалили за сообразительность.

— Я посчитала, — сказала она.

«Только ошиблась на пару лет», — хотел сказать Донно, но сдержался.

Нина хотела было продолжить, но сестра вдруг снова ее остановила.

Инга все это время сидела тихо, сжав руки на коленях.

— Я расскажу, — произнесла она тихо. — Лучше я расскажу. Будет понятнее. Это все мама. Она нас… зачаровала. Она говорила, а мы слушали.

— Нет, — покачала головой Нина. — Я сама посчитала. Сама! Это я нашла маленького, которого украли!