* * *

Крест на карте. Место, где они стоят – точно в центре креста. В леске, отмеченном на карте как зеленое поле, рядом с велосипедной дорожкой, которая на карте – черта, что Лео прочертил синим фломастером.

Феликс удобно устроился на большом камне, похожем на великанью голову, болтает ногами, соскальзывает, вжимает пятки глубоко в мягкий мох. Он хочет подойти ближе, получше разглядеть, как Лео опустошит два пластиковых пакета.

Опоздал.

У Феликса раскаяние уже подступает к горлу, но он не может выйти из игры.

Пацан сказал – пацан сделал.

Винсент все решил. Решил, когда стоял между двумя старшими братьями, тело неплотно замотано бинтами, и говорил то «да», то «нет», а потом, когда его заставили выбрать – только «да». Дерьмоплан будет выполнен. Но под конец Лео вдруг объявил, что ему не нужна ничья помощь, что он лучше все сделает сам. И именно поэтому, как ни странно, Феликс начал спорить. Я теперь тоже хочу. Он почти плакал. Я же хочу. Он сам не понимает, как его собственное «нет» вдруг стало «да». Впрочем, не так: он понимает. Точно знает, почему передумал. Не потому, что хочет. А потому, что Лео влипнет.

Еще дома, на кухне, Лео прошелся по своему плану, объяснил, что крест на карте – это сосновый лесок, где они сейчас стоят. Лео выбрал его потому, что никто их там не заметит. Хотя велосипедная дорожка и близко. Лео уже все проверил, с той же тщательностью, с какой Лео всегда проверял всякое. В роще он повесил на дерево хоккейную толстовку, бело-синюю, клуба «Лександ» – не те цвета, которые свои для осеннего леса. Потом десять раз проехал мимо на велосипеде. Толстовка ни разу не выбилась из сентябрьского пейзажа. И лесок окончательно был избран исходным пунктом – местом, где сначала четырнадцатилетний подросток превратится в Лассе-Наркоту, а потом Лассе-Наркота – в четырнадцатилетнего подростка.

Образ, который лежит сейчас перед ними на земле. Невнятно-зеленая куртка, парик с волосами до плеч, мятая пачка «Джона Сильвера». И нарезанные и сложенные вместе куски ватина разной формы.

Самое важное – живот. Им Лео особенно доволен, четыре слоя ватина да плюс еще два – вниз. Пивное брюхо. Он сшивал куски вручную, большими стежками, примотать их надо туго, шнурком.

– Завяжи.

Пивное брюхо скрывает тощее, придает новую форму.

– Феликс! Завяжи на спине, здесь.

Младший брат завязывает. Тянет шнурок. Делает бантик. И качает головой, глядя на результат.

– Зря ты назвал его Лассе-Наркота.

– Его так зовут.

– У торчков такого пуза не бывает.