Симоне из кухни крикнула: “Трусишка!”

После завтрака я уселся в кабинете за стол Симоне, взял телефон и набрал номер Ларса Ульсона. Ответила его секретарша, Дженни Лагеркранц. Она работала у него лет десять, не меньше. Мы немного поболтали; я рассказал, что в первый раз за три недели мне удалось поспать утром, а потом попросил позвать Ларса.

– Подождите минутку, – сказала она.

Я собирался, если еще не поздно, попросить его ничего не говорить обо мне Франку Паульссону из правления.

В трубке щелкнуло, и через несколько секунд послышался голос секретарши:

– Ларс не может сейчас говорить.

– Скажите ему, что это я звоню.

– Я сказала, – натянуто объяснила она.

Я молча положил трубку, закрыл глаза и почувствовал, что что-то не так, что меня, кажется, обманули, что Эва Блау тяжелее и опаснее, чем описывал Ульсон.

– Разберусь, – прошептал я себе.

Но потом подумал, что в группе гипноза может нарушиться равновесие. Я собрал небольшую группу людей – и мужчин, и женщин – с асболютно разными проблемами, историями болезни и прошлым. Я не просчитывал, насколько легко или трудно они поддаются гипнозу. Моей целью было общение, взаимное соприкосновение участников группы, развитие их связей с самими собой и с другими. Многие страдали от чувства вины, которое не позволяло им общаться с людьми, встроить себя в социум. Они убеждали себя, будто сами виноваты в том, что их изнасиловали или жестоко, до увечья, избили. Они потеряли способность контролировать свою жизнь, потеряли доверие к миру.

Во время последнего сеанса группа сделала большой шаг вперед. Мы, как всегда, побеседовали, а потом я попытался погрузить Марека Семиовича в глубокий гипноз. Загипнотизировать его оказалось не так просто. Он был несосредоточенным и сопротивлялся гипнозу. Я почувствовал, что еще не нашел правильный подход, не определил, с чего начать.

– Дом? Футбольное поле? Лес? – предположил я.

– Не знаю, – как обычно, ответил Марек.

– Мы должны откуда-то начать.

– Откуда?

– Представьте себе место, куда надо вернуться, чтобы понять все, что происходит с вами сейчас, – объяснил я.

– Зеница, – равнодушно сказал Марек. – Зеница-Добой.

– Ладно, хорошо. – Я сделал себе пометку. – Вы знаете, что там произошло?

– Все случилось здесь, в огромном старом доме из темного дерева, почти как замок. Усадьба с крутой крышей, с башенками и верандами…