Я подумал о предстоящей встрече и сделал над собой усилие, чтобы остаться приветливым:

– Поразительно, что вам интересна моя работа, я с удовольствием поговорю с вами. Но сейчас у меня как раз важная встреча, на которой…

Майя отошла.

– Простите, – сказала она. – Боже мой, простите.

– Мы можем поговорить по дороге, в лифте, – улыбнулся я.

Ситуация ее как будто расстроила. Майя снова покраснела и пошла рядом со мной.

– Вы думаете, могут быть трудности с получением денег? – обеспокоенно спросила она.

До встречи с руководством оставалось несколько минут. Рассказывать об исследовании – результатах, цели и временнóм плане – обычное дело, но мне оно всегда давалось тяжело: я знал, что столкнусь с проблемами из-за множества связанных с гипнозом предрассудков.

– Все потому, что большинство до сих пор считает гипноз чем-то неупорядоченным. Из-за этого штампа обсуждать промежуточные результаты довольно трудно.

– Но в ваших докладах есть прекрасные, невероятные примеры, хотя публиковать что-то еще рано.

– Вы читали все мои доклады? – спросил я скептически.

– Довольно много, – сухо ответила она.

Мы остановились у дверей лифта.

– Как вы относитесь к рассуждениям об энграммах[19]? – бросил я пробный камень.

– Вы имеете в виду раздел о пациентах с повреждениями черепа?

– Да, – кивнул я, пытаясь скрыть удивление.

– Интересно, что вы пошли против теории о том, как воспоминания распределяются в мозге.

– У вас есть какие-нибудь соображения?

– Да. Вам стоило бы углубить исследования синапсиса и сконцентрироваться на мозжечковых миндалинах.

– Польщен, – сказал я и нажал кнопку лифта.