– Насколько отчетлива эта модель? – спросил Меларстедт.

– Она ясно прослеживается, но еще не подтверждена, – пояснил я.

– А в других странах такие исследования проводятся? – поинтересовался Меларстедт.

– Нет, – неожиданно ответил Йоханссон.

– Скажите, – вмешался Хольстейн, – если сейчас прекратить работу, как, по-вашему, пациент сможет найти новую защиту в гипнозе?

– Можно ли пойти дальше? – спросил Меларстедт.

Я почувствовал, что у меня горят щеки, тихо кашлянул и ответил:

– Я думаю, что при более глубоком гипнозе можно опуститься ниже уровня образов.

– А как же пациенты?

– Я тоже про них подумал, – сказал Меларстедт Аннике.

– Все это, конечно, чертовски заманчиво, – сказал Хольстейн. – Но я хочу гарантий… Никаких психозов, никаких самоубийств.

– Да, но…

– Вы можете обещать, что ничего подобного не будет? – перебил он.

Франк Паульссон созерцал этикетку на бутылке воды. Хольстейн посматривал на часы, у него был утомленный вид.

– Моя главная цель – помочь пациентам, – сказал я.

– А исследование?

– Оно…

Я откашлялся и тихо произнес:

– Оно все же побочный продукт. Так я понимаю.

Сидевшие за столом переглянулись.