Словно старый Лот, я был введен в обман и нарушил Божью заповедь, но пишу, чтобы понять свою роль в этом, осознать свою вину и позор. Было поздно, я выпил вина больше, чем могу выпить, больше, чем пью обычно, пьяный лег в постель и уснул.

Сейчас, позже, я думаю, что каким-то образом знал, что не Анна прокралась ко мне в темноте. Она пахла, как Анна, на ней были украшения и ночная сорочка моей жены, но она была напугана и дрожала всем телом, когда я лег на нее.

Она ничего не шептала, вздыхала не как Анна, она дышала, словно не желая поддаться боли.

Я хотел зажечь ночник, я все еще был настолько пьян, что лампа упала на пол. Шатаясь, я встал и, опираясь о стену, зажег верхний свет.

В моей постели сидела моя дочь. Она была накрашена, в украшениях и улыбалась, несмотря на свой страх.

Я заорал, закричал, бросился к ней и вырвал серьги Анны из ее ушей, я ткнул ее лицом в окровавленную простыню, я протащил ее по лестнице и дальше в снег, я споткнулся и упал, снова поднялся и толкнул ее.

Она замерзла, у нее из ушей текла кровь, но она пыталась улыбаться.