Эрван и не знал, что у его отца столько друзей. В СМС-сообщениях та же толчея: журналисты, блогеры, дерьмокопатели всех мастей лезли в давние знакомые. Он только задавался вопросом, откуда у всей этой шушеры его номер. Некоторые представлялись «соратниками», другие «старыми приятелями». Слыхом никогда не слыхивал.

Он уже решил, что не будет никому перезванивать. Поднял трубку рабочего телефона и расспросил девушку на коммутаторе: с этой стороны тоже начинался балаган. Он даже не поинтересовался списком сообщений, только дал инструкции: он не приехал, никто не знает, где он, его линия отключена на весь день.

Потом глянул на темный экран компьютера: сердце не лежало проверять почту, тоже наверняка переполненную, и уж тем более лезть в социальные сети или на информационные сайты, которые начнут теперь рассказывать невесть что и разносить самые грязные слухи. Он залпом выпил кофе, сделал глубокий вдох и вышел, чтобы, прежде чем увидеться со своей командой, отделаться от единственного обязательного пункта, визита к Фитусси.

Дивизионный комиссар ожидал его вместе с главой управления судебной полиции. Эрван поприветствовал их, выслушал краткие соболезнования, а потом выдал залп вранья: ни слова о рудниках и торговле оружием, тем более – о Кати Фонтана, только о разведывательной поездке в «Колтано», в которой он решил принять участие, чтобы ближе познакомиться с этим аспектом деятельности отца. Морван погиб от выстрела какого-то тутси, причем неясно, к какому лагерю данный тутси принадлежал. Он излагал этот вздор нейтральным тоном, используя канцелярское пустословие и присутствуя при этой сцене в качестве постороннего зрителя, словно выставив перед собой зеркало.

Полицейские слушали в молчании, а затем предложили еще более умеренную версию. Случайная пуля во время стычки между местной милицией и ополченцами – не уточняя, какими именно, и, кстати, о них никто вообще ничего не знает. Главным было снять с правительства Кабилы любую ответственность: сейчас не время портить дипломатические отношения с ДРК – в первую очередь следует заставить их проглотить бегство Эрвана вместе с гробом. Важно также дать понять, что Морван в данном случае поступил как сорвиголова, – чтобы не подумали, будто Франция не в силах обеспечить защиту своим гражданам. Из чего следует: как можно меньше деталей и никаких раздражающих слов, вроде колтан, MONUSCO, французская помощь хуту, названия этносов и так далее.

Говорил Big Boss, Фитусси только кивал с серьезным видом. Хозяин кабинета был не способен принять никакого решения. В управлении ходила шутка: «Если вам встретился на лестнице человек, который не способен сказать, спускается он или поднимается, значит вы столкнулись с Фитусси».