Что-то произошло в Италии.

В течение всего нескольких дней патриархи погибли, и оба насильственной смертью. «Как жрешь, так и срешь», – сказал бы Морван. Существует ли связь между двумя убийствами? Может, Лоик выяснил что-то во время поездки?

Инстинктивно Гаэль повернулась к Софии. Присутствие Итальянки служило подтверждением. Она пришла не ради Морвана, а ради Лоика – поддержать, помочь выполнить план или пережить испытание, которое не имело ничего общего с уходом Падре. Гаэль чувствовала в ней ту же решимость, смешанную со страхом.

Что случилось во Флоренции? Что они обнаружили?

Внезапно она ощутила боль, от которой разлетелась на осколки, как стекло. Она дернулась на стуле, чтобы скрыть пронзившую ее вспышку.

«Человек-гвоздь не умер». Бесцветный голос Изабель Барер-Усено, она же Эрик Кац, звучал у нее в голове. А вдруг это было предупреждение? Вдруг угроза еще существует? Нечто связывающее эти смерти и предрекающее следующие? Гаэль окинула остальных взглядом и наконец поняла, в чем истинная катастрофа: больше нет Старика, чтобы их защитить.

83

Заснуть под снотворным. Проснуться под амфетаминами. Доехать до Руасси. Ждать в зале прибытия. Ничего сложного, при одном условии: ни о чем не думать и не заглядывать даже на шаг вперед. Не больше одного действия зараз, прошу вас.

Пассажиры с рейса Киншаса – Париж нескончаемым потоком шли мимо, но никакого Эрвана – наверняка его задержали формальности, связанные с получением тела. Лоик прилагал усилия, чтобы оставаться рассеянным, отстраненным – витать, не допуская в сознание главное: Эрван возвращается с телом их отца.

Наконец тот появился. Бледный, почти серый, уже не широкоплечий: от него остались одна кожа да кости. Комичная деталь: на нем была пестрая рубашка в стиле Киншасы. Тщедушный сорокадвухлетний мужичок, стриженный под ежик и свежевыбритый, возвращавшийся после гуманитарной миссии, которая скверно обернулась. Вообще-то, недалеко от правды, хотя Лоик так и не уловил, чего ради братец поперся в Конго.

Эрван, у которого всего багажа был один рюкзак, извинился за опоздание и подтвердил, что ему пришлось подписать километры бумаг в кабинетах таможенников.

– А что теперь будет? – спросил Лоик. – Я хочу сказать… с телом?

– Поместят в карантин, потом перевезут в Институт судебно-медицинской экспертизы. А потом одна лавочка, которую я знаю, займется похоронами.

Слово «лавочка» показалось Лоику не очень уместным, но он не стал придираться.

– Кладбище, похороны… Что мы выберем?

– Я поговорю с мамой. Лучше всего кремация, и как можно быстрее.