– Я выпускал его при помощи супизов и пишущей машинки, – рассказал Магнус. – Но ты под ними посмотри, ниже, и увидишь кое-что гораздо более любезное Господу. Только обещай, что не зароешься в них сразу.

Там была стопка потрепанных специальных выпусков журнала «Плейбой».

– Холостяком я ориентировался в прессе, способствовавшей решению проблемы безбрачия, – сказал старый пастор. – Их регулярные выпуски так себе, мне не по вкусу их гедонистический профиль. Но ежегодно в мае они публикуют специальный выпуск. «Girls of Summer»[76]. Я был подписан на них много лет. Как видишь, здесь только девушки, а текста никакого. Никаких эксплицитных пояснений. Лишь величайшее творение создателя. Женщина, какой она дана нам Господом. К сожалению, в бумажном варианте не дотягивает до оригинала, как Библия.

* * *

В начале февраля я пошел в березовый лес. Один, взяв с собой валочный топор. Не прихватив ни табака, ни перекуса. Присмотрел первое дерево, развернул топор боком и рубанул. С веток посыпался снег. Пока он весь не оказался на земле, я смотрел на небо, широко открыв глаза. На щеках у меня таяли снежинки.

Дальше было так же. Обходя вкруг дерева, я делал на стволе равномерные зарубки, чтобы под конец береза осталась балансировать на тонкой сердцевине, подобно песочным часам. Потом прикладывал ладонь к стволу и мягко толкал его вперед, будто это спина ребенка, которого я учу прыгать в воду. Рука на спине – лишь знак того, что я пробуду с ним столько, сколько можно. Свилеватая карельская береза медленно падала, покряхтывая, сугроб бережно принимал ее, ветви обламывались под снегом с многозвучным хрустом.

Я обрубал сучья, отмеривал нужную длину и отделял кусок ствола. Пригнал старый «Дойтц». Когда небо потемнело до синевы, сзади на нем лежало восемь распиленных деревьев. Я выехал из леса на низкой передаче, любуясь открывающимся мне видом на хутор. Он был окружен дымкой зимнего света, в щели между бревнами сложенного «в лапу» дома набился снег: яркие белые полосы, подчеркивающие этапы когда-то выполненной работы.

И так три дня, только топор и ручная пила, чтобы можно было работать без наушников. Тяжелый труд на морозе, отвлекающий от лишних мыслей. Часть железных скоб лопнули, когда березы падали; остальные я выковыривал из чурок зубилом уже на хуторе и складывал их в колючую горку металлолома.

К четвертому дню у меня практически все уже было сделано. Я занялся обрубкой сучьев, и тут повалил снег. Началась метель, и сквозь снежную пелену я увидел, как за деревьями промелькнуло что-то красноватое. Она появилась на протоптанной мной дорожке со своими осветленными волосами, уже начавшими отрастать, возвращаясь к родному каштановому цвету.