Прокурор Теодор Шацкий задумчиво покачал головой, со всей серьезностью он был вовлечен в эту теоретическую беседу. Агнешка Зюлко-Сендровская была горда тем, что ее дочка, которая совсем недавно получила удостоверение личности, умеет так зрело вести разговор с опытным юристом. Может быть, и вправду, право — ее будущее? Даже если и так, она предпочла бы должность советника или нотариат, ведь сколько говорят о насилии в отношении к женщинам прокурорам. Нападения, обливания едкими веществами — ей даже не хотелось о подобном думать.

— Пани права. Наша цель, более чем для полиции в данном случае, является обнаружение и освобождение похищенного. Но если зло уже свершилось, тогда мы будем стремиться к тому, чтобы со всей силой применить справедливость.

— И удается?

— Практически всегда. Преступники нас неверно оценивают. Они смотрят слишком много кинофильмов, и они думают, что очень легко кого-нибудь шантажировать, оказать давление. А потом исчезнуть, раствориться в тумане. Что достаточно иметь немного хитрости и здравого смысла. Тем временем, мы не прощаем. В особенности, в случаях похищений. Ищем до получения результата. И находим. Тем более эффективно, чем более важным для нас является дело.

— Месть?

— В величии закона.

— А вас никогда не искушало действовать вне рамок закона?

Мать решила отреагировать.

— Виктория! Дитя мое! Да, напоминаю, что сегодня ты хотела выйти к Луизе!

Девушка испуганно дернулась, она мотнула головой так резко, что ее конский хвост чудом не хлестнул гостя по лицу.

— Мама, мы же не в суде. Просто разговариваем под сладкое.

— Дитя мое дорогое… — она на мгновение повернулась к Шацкому, — Прошу прощения, это на момент… — и вновь обратилась к дочери. — Пан прокурор у нас впервые, и, из того, что мне известно, его работа не заключается в действиях за рамками закона, совсем наоборот. Так что, если бы ты могла бы…

— Так что, если бы ты не одергивала меня при госте, я была бы тебе весьма благодарна, — гордо выпрямилась та.

Пани Агнешка закусила губу, но ничего не сказала. Она стыдилась того, что именно сейчас подумала о том, что гены не обманешь. Что она сама никогда бы не поступила так в отношении собственной матери. Никогда. Что, к сожалению, случаются моменты, когда гены Виктории и первые годы ее воспитания, прежде чем она к ним попала, отзываются.

— Не ссорьтесь, пожалуйста, дорогие мои дамы, — попытался смягчить ситуацию прокурор. — Я не верю в слишком сложные или неподходящие вопросы. Самое большее, не отвечу, но если в чем-то могу обратить внимание, то прошу вас прекратить сражение с любопытством этой юной женщины. Любопытство и жажда познания истины — это две ноги хорошего следователя. Без них он далеко не зайдет.