6

Я дожидался подходящего момента. Был терпелив. Случай представился через пару дней.

Вернер собрался в Больцано показать спину врачу. Когда он об этом объявил, мы все вместе обедали. Аннелизе предложила его отвезти. Я предложил его отвезти.

Вернер отказался и от того и от другого предложения, он и сам отлично может вести машину. Мы огорчились. Расстроились.

Но только одна Аннелизе огорчилась и расстроилась по-настоящему.

Я рассчитал время до тысячной доли секунды. Из ящика на кухне взял запасные ключи, которые Вернер нам оставил. Подождал, пока Клару уложат спать после обеда, и сказал Аннелизе, что пойду пройдусь.

Я проник в дом Вернера около трех часов дня.

В три часа шесть минут, запыхавшись, взбежал на второй этаж.

В три часа семь минут карабкался по узкой лесенке, которая вела к люку на потолке. Через несколько секунд ощутил затхлый дух закрытого помещения.

В три часа десять минут включил маленькую лампочку, свисавшую с балки. Принялся искать. Хоть и зная, что в доме никого нет и, даже если пуститься в пляс, никто ничего не услышит, я двигался по возможности бесшумно.

Через двадцать минут я нашел шкатулку сердечком. Поднес ее к свету.

На пыльной крышке виднелись свежие отпечатки.

Я открыл шкатулку.

Осы на чердаке

Осы на чердаке

1

В детстве я больше витал в облаках, нежели ходил по земле. Отец все время твердил мне об этом. Сам он представлял собой совершеннейший образец человека, крепко стоящего на земле обеими ногами. В восемнадцать лет отцу удалось избежать уготованной ему судьбы.

Целых двести лет Сэлинджеры рождались и умирали в одном и том же поселке с населением в две тысячи душ близ Миссисипи. Мой дед был крестьянином, мой прадед трудился на земле, и так далее, до того неизвестного предка, который решил, что сыт Европой по горло, и поплыл в Новый Свет.

Так же как тот Сэлинджер двести лет назад, мой отец мечтал о лучшей доле. Мечтал об огнях Нью-Йорка. Но у него, как говорится, не свистел ветер в голове. Нет, он, мой отец, не собирался становиться брокером на Уолл-стрит или актером на Бродвее.

Он попросту услышал, что в Большом Яблоке людям не хватает времени готовить себе обеды и ужины, и подумал, что лучшим способом отряхнуть со своих ног прах штата Миссисипи будет открыть передвижной ларек и торговать гамбургерами, а еще избавиться от тягучего южного акцента.