Маркус поднял взгляд.

– На сей раз? – эхом повторил он.

– М-м, да, – кивнул доктор, отпив вина. – На сей раз. – Он нарисовал большой прямоугольник в разделе ЖЕНЩИНА В ПОЕЗДЕ и затем подписал его ПРОШЛЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ. Под заголовком он обозначил цифры от 1 до 6. Напротив цифры 1 вывел ПИТЕР ЙОХАНСЕН, 1895: ПОХИЩЕН, ВОЗМОЖНО, СТАЛ ДЖОНАТАНОМ ХАТЧЕМ; УМЕР В БОЛЬНИЦЕ СВ. ЛУКИ, ИЮЛЬ, УДУШЬЕ. – И действительно, – продолжил доктор, отступив на шаг, – почему бы ей в самом деле на сей раз не подготовиться? Практики ей определенно хватает. Если мы верно интерпретируем представленные нам элементы, то, полагаю, можем заключить, что всех детей, которых Стиви видел на фотографиях, – по меньшей мере шестерых, согласно моему подсчету, – эта Хатч считала своими собственными. Или потому, что они на самом деле таковыми были, или же в силу того, что она их похищала. И мы в той же степени можем быть уверены в том, что все они становились ее жертвами.

– Она хранит у себя дома портреты детей, которых убила? – прошептал мистер Мур.

– А что вас так поражает, Мур? В конце концов, мы уже постулировали, что она не считает себя виновной в их смертях – этого не позволяет ее рассудок. По ее мнению, они умирают вопреки ей, а не из-за нее – необузданные, дефективные дети, сопротивляющиеся ее неустанным материнским стараниям воспитать их.

– Мы допустили все это, доктор, – вмешалась мисс Говард, и голос ее звучал несколько подавленно; а ведь она всегда оказывалась последней, кто готов был сдаться. – Но что нам от того за прок? Я имею в виду, с практической точки зрения. Как нам воспользоваться этим для спасения девочки, отца которой ее спасение не интересует, – и который сам фактически посылает жуткого слугу своей семьи предостеречь нас от ее спасения?

Доктор резко развернулся к ней:

– И как же нам тогда поступить, Сара? Бросить дело? Когда мы понимаем, что девочка умрет – и очень скоро? И когда мы не представляем, каковы могут оказаться политические последствия этой смерти?

– Нет. – Мисс Говард говорила быстро, сопротивляясь почти как сам доктор. – Но я больше не вижу никаких подходов к этому делу.

Подойдя и нагнувшись над ней, доктор обхватил ее лицо руками:

– Это потому что вы думаете, как вы, Сара, – последовательно, в прямолинейной манере. Думайте, как она. Будьте непоследовательны. Уклончивы. Даже нечестны. – Он подхватил ее тарелку и вручил ей. – Но прежде всего поешьте.