Однако нельзя было сказать, что она не питала ничего и к детям Хатчей, которые, как миссис Райт поведала мисс Говард, оказались в странном, запутанном положении, вынуждавшем их к постоянной скрытности. Все они, как и подозревала мисс Говард, первые месяцы своей жизни провели с кормилицей – это и уберегло малышей от превращения в живую демонстрацию материнских недостатков Либби Хатч и, тем самым, стало единственной причиной их благополучного выживания в младенчестве. Но потом жизнь все же оказалась к ним довольно сурова. Кларе было проще всего, ведь Дэниэл Хатч нисколько не сомневался, что она его дитя. Но появление сперва Мэтью, а затем и Томаса повлекло неприятности, поскольку к тому времени Хатч начал подозревать жену в неверности. Наличие у обоих мальчуганов густых кудрявых черных волос, темно-карих глаз и оливковой кожи (в отличие от обоих родителей и сестры) Хатч счел доказательством того, что их прижили от другого – и хотя старик так и не смог узнать, от кого именно, к Либби он со временем стал относиться все более враждебно, а к Томасу и Мэтью потерял всякий интерес.

Как ни странно, сказала миссис Райт, все это был не пустой стариковский бред: Либби в самом деле обманывала мужа, хоть и с человеком, коего тот бы в жизни не заподозрил. Священник, венчавший Хатчей, преподобный Клэйтон Паркер, цветом глаз, волос и кожи обладал будто бы тем же, что и маленькие Мэтью с Томасом, а в усадьбу Хатчей наносил регулярные визиты, и там старый Дэниэл всячески развлекал его, насколько позволяла скупость. Миссис Райт, похоже, не единожды видела Либби и Паркера, слившихся в жарких объятьях в лесу за домом, внезапный же рецидив угрюмого беспокойства Либби летом 1893 года приключился, по совпадению, немедля после того, как Паркер объявил своему начальству, что, дескать, его духовные таланты в Боллстон-Спа пропадают впустую, и его надобно перевести творить добро в Нью-Йорк, этот Вавилон современности.

– Священник? – выдохнул Маркус, услышав все это. – Да что, черт подери, священник мог предложить женщине, вышедшей замуж за одного из богатейших людей города?

– Молодость, привлекательность и обаяние, для начала, – ответила мисс Говард. – Хотя, мне кажется, миссис Райт не ошибалась, когда говорила, что Либби одних этих качеств было бы маловато. Нет, там крылось что-то еще. Своего рода… респектабельность, что ли. Нет, больше того. Искупление, быть может.

– Искупление? – повторил Люциус.

– И внутренняя дорожка к богу, – вмешался я.

– Да, вот это, пожалуй, ближе, Стиви, – произнесла мисс Говард, направляя маленького черного моргана прямиком к дому мистера Пиктона. – Я не совсем уверена, хочу услышать мнение доктора…