Посередине кушетки сидел какой-то человек. В голове у меня мелькнула и пропала нелепая мысль, не заманили ли меня сюда, чтобы кого-то лечить.

Человек встал, посмотрел прямо на меня и изобразил улыбку.

– Алекс, это Дерек Шерман, племянник Лу, – сказала Морин Болт. – Дерек, это доктор Делавэр. Я вас оставляю.

Как только она вышла и закрыла дверь, офис словно ужался в размерах.

– Приятно познакомиться, доктор, – сказал Дерек Шерман. Короткое рукопожатие влажноватой ладони.

– Аналогично, – сказал я, оглядывая его. Уже сама его внешность давала множество ключей к догадкам.

Сорок или около того, небольшой и худощавый, как Лу, с бронзовым гладким лицом под густым смоляным пробором. За дужкой круглых очков увеличенные линзами черные глаза. Миниатюрная, подернутая проседью бородка выгодно оттеняла твердый подбородок. Высокие скулы четко очерчены. Черное поло, зауженные штаны-сирсакеры, коричневые замшевые ботинки на свежей белой подошве. На правом запястье золотые часы (судя по виду, дорогие – как и обручальное кольцо с бриллиантами на левой руке). Ладно сложенный мужчина, выглядящий опрятным и собранным без особых усилий. Сейчас, впрочем, возле носа у него виднелись бисеринки пота, а губы едва заметно подрагивали.

– Наверное, вам лучше будет в этом кресле. На нем обычно сидел дядя.

– При встречах с пациентами, – уточнил я.

– Да, но не только. Когда я был моложе и приходил сюда по семейным праздникам, он обычно шутил: «Есть проблемы, парень? А ну, снимай нагрузку, садись. Получай бесплатную терапию». У него было отличное чувство юмора.

– Это да.

Дерек Шерман поморщился.

– Он – мой единственный дядя. Был. Мой отец – его младший брат. Не врач, водитель грузовика. Теперь его тоже уже нет. Как и мамы.

Плечи его поникли, словно придавленные внезапным воспоминанием об утрате. Он сел обратно на то самое место, где находился в момент моего прихода. Я занял место в кресле.

– Звонок тети наверняка был для вас сюрпризом. Но та статья в газете привела меня к мысли, что нужно что-то делать…

Дерек сделал глубокий вдох, затем резко выдохнул.

– Я – отец Овидия. Он в порядке. Мне хотелось, чтобы вы знали.

Я сидел, но с ощущением, будто стремглав куда-то падаю. Тщетно собирая разлетевшиеся мысли, не сразу, сквозь гулкий шум в ушах произнес:

– Какое облегчение это слышать. Благодарю вас.

– Похоже, с ним все хорошо. Я имею в виду, в смысле смерти его матери. Может, я что-то упускаю. Может, вы скажете, чего мне следует остерегаться, а к чему, наоборот, идти. Я знал о вас, должен был, наверное, связаться с вами раньше, но как-то не находилось причины… все очень сложно.