— Не трясись так! — отругала она его. — У тебя, по крайней мере, есть мать. Некоторым повезло меньше.

Она приложила руку к его лбу и начала шептать что-то на непонятном языке. Пётрек потихоньку успокоился, а потом лег на ее мешок и заснул. Дуня стояла у кладбищенской ограды и высматривала какого-нибудь пешехода. Но, кроме них двоих, на улице никого не было. Никто в это время не таскался по окраинам. Она размышляла, не обратиться ли за помощью в костел, но боялась оставить мальчика одного. Вдруг вдалеке она заметила черную «Волгу». Недолго думая, выскочила на дорогу.

Автомобиль ехал прямо на нее. В последнюю секунду девушка успела отскочить на обочину. Она обернулась, тяжело дыша. «Волга» проехала пару сотен метров и остановилась. Дуня подбежала и постучала в переднее стекло. За рулем сидел человек в фуражке, а на заднем сиденье — двое крупных мужчин: один в свитере и дубленке, второй в сером костюме. Перед последним лежала стопка документов, которые он заполнял, подложив под бумаги кожаный дипломат. При этом он выглядел разгневанным из-за того, что она посмела остановить машину.

Дуня зарделась. Она заметила, что второй пассажир, в свитере, тоже немного приоткрыл окно со своей стороны и не только слышит каждое ее слово, но и внимательно смотрит на нее. Он был высокий, но страшный как смертный грех. Несмотря на простоту своего наряда, наверняка очень важный. Дуня впервые в жизни видела такой роскошный автомобиль. Хромированные ручки, полированный кузов. Она застеснялась. На правильном польском языке она смогла выдавить из себя только короткие извинения, а потом показала мальчика, которого следовало как можно быстрей доставить в больницу.

— Как тебя зовут? — спросил мужчина в свитере, когда она уже сидела рядом с ним в машине. Шишка, тот, кто точно был очень важным, пересел вперед, чтобы освободить место для Пётрека. Голова мальчика лежала у нее на коленях, а его грязные ноги упирались в светлую дубленку сидящего рядом мужчины. Ему было не больше двадцати пяти, но Дуне он все равно казался слишком взрослым, чтобы она могла обращаться к нему на «ты», хотя Анатоль Пирес просил ее об этом, как только представился.

— Дуня Залусская. — Она грациозно склонила голову.

— А этот мужик впереди — Степан Ожеховский, — шепнул ей на ухо Анатоль, и мужчина протянул ей костлявую ухоженную руку.

Этот человек явно не работал физически. Дуня, краснея и стесняясь, подала ему свою. Тот заметил как шершавость ее ладоней, так и очаровательное смущение. Он улыбнулся, обнажая белые зубы, и галантно поцеловал ее руку. Дуня поспешила убрать ее и сунуть в карман.